Жизнь – это невообразимо сложное явление. Поверь, она бывает очень разной. И даже такой, какой ты просто не сможешь представить, даже если я расскажу тебе об этом. Но здесь, на Земле, жизнь начинается на букву «С». Так обозначают углерод. Атом, без которого жизнь невозможна.
– Углерод… – она была немного разочарована таким ответом из школьного учебника.
– Да, углерод. Вся несокрушимость и восхитительность алмаза – это всего лишь определённым образом собранные атомы углерода. Того самого углерода, который может быть и мажущей чёрной сажей, и легко слоящимся карандашным грифелем, и составным кирпичиком для любого органического вещества. Стать трудно оттираемой грязью, бессмертным творением, рождённым в муках творчества, или плотью и кровью живого существа – это лишь разный его выбор, его различные состояния.
Но алмаз, это всё-таки нечто иное. Став алмазом, атом жизни завершает свою эволюцию, оставив позади все свои сомнения и метания. Он достигает высшей точки развития и способен остаться самим собой уже навсегда, являясь самой жизнью в её концентрированном виде.
– Интересно, – призналась она, – я об этом не задумывалась, хотя, наверное, и слышала об этом в школе.
– Конечно, ты знала об этом. Но, возможно, забыла. Как забыла и ту боль, которую пришлось перенести, терпя адовы муки испепеляющей жары и невообразимого давления, и тысячелетия ожидания, через которые пролегал твой путь к свету. Ради того, что бы стать собой.
– Со мной такого никогда не происходило. Я бы не выдержала…
– Не с тобой. Со мной.
– Тогда почему я должна это помнить? То, что было не со мной?
– Потому, что я подарил твоё имя одному из таких алмазов, одному из бесчисленных проявлений самого себя, после этого ты стала им. Частичкой совершенной жизни, которой уже не к чему стремиться. Ибо лучшее, что могло с тобой произойти, уже произошло. Что может сравниться с блаженством – быть идеальной и невообразимо прекрасной каплей вечной жизни? Не знающей ни страха, ни боли, ни страдания, ни смерти. Я не знал лучшего дара, чтобы преподнести его тебе в миг твоего рождения. И я преподнёс тебе лучшее, что мог.
Она недоверчиво пожала плечами. Зачем он напоминает ей о том, что она не может ни знать, ни помнить? Почему столь незамысловата его сказка, что её так легко опровергнуть?
– Ни страха, ни боли, ни страданий? – горько усмехнулась она.
Её тело страдало о боли прямо сейчас. Её слёзы были солоны и никак не напоминали по вкусу райский нектар. Её сердце сжималось в комок трепетной птичкой всякий раз, когда его скальпель устремлялся к ней, а кто-то, походя, отвергал её любовь.