Однажды мы пошли с бабушкой в гости, там я и познакомилась с дедушкой Юрой. Он был веселый и худощавый, у него был кудрявый черный пес и хомячки. Юрий уделил мне время, и мы начали беседы. Позже я заходила к нему в гости уже одна, играла с хомячками, рассказывала ему свои детские истории, делилась мечтами и горестями, и бегала по двору за псом.
В окрестностях было несколько лесов, мы с дедушкой Юрой ходили в походы, и он рассказывал мне про местность, про заброшенные места, про природу и про жизнь, про жизнь леса и про свободу. Дедушка Юра никогда не пил, в отличии от обывателей деревни. Он всегда был спокойный, веселый и жизнерадостный. Ему не хватало любви, его дети и внуки почти не навещали его, у них были свои дела и заботы.
Год за годом, лето за зимой, я приезжала к бабушке в гости, но всё свое время я проводила с дедушкой Юрой. Я бежала к нему, как только наш автомобиль останавливался, бежала по маленькой улочке и ломилась в дверь. Он открывал и улыбался.
В лесах всегда было свежо, всегда было светло и чисто, я никогда не знала страха, я не знала страха с ним.
Он был моим другом, старшим приятелем, он был тем героем из книжек, самым настоящем волшебником.
Я давала ему свою детскую любовь, свою легкость и свою ветреность. А он наделял меня силой и уверенностью. Любовью. Истинной любовью.
Я всегда возвращалась к нему. Всегда.
Однажды мы сидели у него дома, он разбирал кладовую комнату, и я увидела синюю краску и попросила ее у него. Он отлил мне в маленькую стеклянную баночку немного краски.
Я увезла ее в город, но не найдя ей применения, поставила в кладовой слева на вторую полку сверху.
К моему следующему приезду в деревню дедушка Юра умер.
Я прожила в своей квартире до шестнадцати лет, потом еще три года она пустовала, но баночка с синей краской продолжала ждать.
А я больше не ездила в деревню, потому что там больше не было моего друга.
Теперь он всегда был со мной.
29.07.2014.
Тёплое мороженое на Рождество.
Сегодня, так же, как и вчера мужчина в сером пальто зашёл в парадную на Моховой улице, в дом по номеру 3, поднялся на второй этаж, машинально открыл дверь своей квартиры и нажал на клавишу выключателя света. Сонный белый пёс бежал по недавно отлакированному, но уже весьма старому паркету, цокая коготками. Виляние хвоста маленького и нежного друга было настолько сильным, что внесло в прихожую большую прохладу, чем снег, что упал с пальто мужчины.
Опустившись на колено, мужчина погладил пса, и шерстка заблестела от мягких влажных рук ещё больше.
Сняв верхнюю одежду мужчина прошёл в комнату с камином и сев в кресло зажег торшер. Полумрак помещения сверкал частицами уюта – так видел он, хотя возможно кто-то иной, увидел бы в этом туманное одиночество.