«Рано, Йозеф, еще рано» – уговаривает самого себя. Никто бы и подумать не мог, как тяжело выбрать жертву. Все начинается с простейшего вопроса: мужчина или женщина? Заканчивается тем, что нужно решить, в какую часть тела стрелять.
Пока эти размышления летали в голове, в глазах появилось нечто другое; оно ухватило потенциального убийцу за рукав, и преступник даже не смог сопротивляться, он лишь тащился, с трудом перебирая ногами и проверяя пистолет, за силуэтом.
Пара оказалась в квартире. Одна комната – посередине операционный стол, над которым луной висела лампа. Под столом блестели капли крови, рядом лежали какие-то инструменты – скудный набор хирурга. На забитом в стену гвозде висел халат, тоже запачканный кровью. Страшно. Но вся эта жуть разбавлялась картинами, висящими на стене прямо напротив кровавого стола. Картины эти написал Рене Магритт, назвав их «Воспроизведение невозможно» и «Светлые идеи». Замысел хирурга был понятен, картины должны были отвлекать жертву от операции.
– Ложись на стол, живо! – разорвал нить мыслей Незнакомец, и, не дожидаясь положительной реакции, толкнул Йозефа. Потенциальный больной забыл, что может дать отпор, забыл о наличии пистолета в кармане. Стол был холодным, однако встать с него уже было нельзя – в этой квартире любое сопротивление было бесполезно. Незнакомец опустил свой капюшон перед Йозефом – она.
– Я знаю, что тебя разыскивает полиция. Ох, и дел ты натворил за пару дней. Публичное оскорбление мэра по радио – сильно, но теперь они в ярости. Боюсь представить, что сейчас мэр планирует с тобой сделать. Однако, у нас мало времени, поэтому просто верь мне. Я ждала долго этого момента: явления Скитальца. Честно сказать, казалось, что этого уже не произойдет. Йозеф лежал не в силах вымолвить и слова.
Холодное острие скользило по его груди. Почувствовал ее руки внутри себя. Странный звук тикающих часов. Поразительно громко, словно откуда-то изнутри. Впрочем, это неважно. Неважны и картины. Важна – она. Стоящая над, с ужасными инструментами, напряженным лицом, испачканная кровью. На нее смотреть либо вечность, либо никогда…
– Сегодня ты станешь настоящим Человеком. Ты никогда не задумывался, почему эти механизмы ничего не делают? Все проще, чем можно подумать. Любое отклонение от курса влечет угрозу их безопасности, а это противоречит системе. Каждый день – выполнение определенного алгоритма, число таких дней запрограммировано для каждого и вбито с рождения. Вот эти часы, что я вырезала из твоего сердца, работают как таймер, когда время истечет, сердце остановится – смерть. Система не позволяет людям думать. Убить другого человека, себя или просто погибнуть на производстве невозможно, ведь таймер не истек. Но это не самое интересное! Вся загадка кроется в том, что мы каким-то образом смогли отклониться от курса – сбой, вирус, можно называть как угодно, но что-то сломало систему Тауншира. А стоит повредить одну деталь – ломаются другие. Жители потянулись к Достоевскому после твоего послания, они изменили маршрут.