«Я рад, друг мой, что ты тоже осознал всю бессмысленность нашей миссии в ее самом начале, и нам не придется мучительно преодолевать пустыню, чтобы погибнуть во свете лет…» — затянул старую песню Рийвин.
Но Кайвин снова на него рыкнул, завив, что тот давно уже умер. Причем, еще несколько столетий назад, так что жаловаться на свою погибель нет никакого смысла.
«Крылья!» — возвестил Кайвин.
«Я тоже заметил, что у нас их нет», — со вздохом согласился Рийвин.
«Раз их нет, то мы их отрастим. Боги послали нас исполнить миссию, значит, Они дали нам достаточно сил и умений, чтобы это сделать».
«Но как?! Как можно отрастить крылья, если их нет?!»
«Постарайся воззвать к свой сущности, к своему внутреннему дракону. Он должен откликнутся», — заявил на это Кайвин, после чего попытался воззвать к своему.
Но тот молчал.
Спал или же не мог поверить в собственное воскрешение, давно уже пав в бою под этими самыми стенами, когда на них напали воинственные племена гиккоров. Врагов все-таки удалось уничтожить — Кайвин при пробуждении получил в Дар память предков и потомков, — но это послужило началом заката Тал-Кайеша.
Неожиданно спина зачесалась, и Кайвин повернул голову, с удовлетворением заметив, как у него прорезаются, распахиваясь, темно-синие крылья.
Оказалось, Рийвин тоже не зевал. За его спиной выросли крылья, но почему-то стрекозиные, с голубой переливающейся каймой.
«Что это такое?!» — нахмурился Кайвин.
«Крылья», — тут же отозвался вполне довольный собой Рийвин.
«Но почему они такие?! В тебе нет ничего от дракона!»
«Если можно отрастить любые, то почему они должны быть обычными?» — поинтересовался Рийвин, и Кайвин, не выдержав, застонал.
«Кем ты был раньше? — устало спросил воин Кайвин, когда-то командовавший Небесной Сотней — так назывался его бесстрашный крылатый отряд. — До того, как ты упокоился одесную Богов на несколько столетий, пока не заслужил великую честь стать Хранителем, чтобы приготовить возвращение драконов в этот мир?!»
Почему Боги даровали эту часть именно Рийвину, Кайвин терялся в догадках. Но у него не было ни единого сомнения в том, почему он заслужил подобную честь.
«Художником, поэтом и певцом, — отозвался Рийвин, с удовольствием рассматривая свои глупые стрекозиные крылья. — Сейчас как раз вспомню кое-что из своих песен…» — и его глаза вновь затянулись белесой пленкой.
«Только попробуй! — рявкнул на него Кайвин. — Только попробуй запеть, и я лично упокою тебя на ближайшую тысячу лет! И не посмотрю, что Они выбрали тебя в Хранители!»
Боги, за что Вы послали ему такое наказание?!