Думай, Эва, сказала я себе.
Взвешивай каждое свое слово.
Непонятно, как они ко мне отнесутся, если узнают, что я попала сюда из другого мира. Быть может, как меня вытащили, так и утопят в этом самом потоке. Или же закидают камнями, потому что сжечь на костре как ведьму в отсутствие деревьев проблематично.
К тому же, не только оружие, но и одежда у мужчин навевала на мысли о средневековье, а я знала, что в моем мире это было время страшных предрассудков. Что за нравы царят здесь, я понятия не имела, но мне вовсе не хотелось поплатиться головой из-за неосторожно оброненного слова.
Поэтому я молчала, кивая на рассказ Джоша о трудностях, с какими они проделали путь от Истаны до Тарии.
Итак, мы в Тарии, сказала я себе. Интересно, что это за страна такая? И еще, куда держат путь эти двое?
Тут Стефан не выдержал.
— Джош, помолчи! — приказал он своему товарищу. Затем уставился мне в глаза: — Слушаю тебя очень внимательно! Кто ты такая и почему за все это время ты произнесла разве что пару слов? И еще, почему ты оказалась в реке без одежды?
— Циркачка, — произнесла я. Нужно было что-то сказать, и я решила, что в сложившейся ситуации это будет самым верным решением. — Наша труппа тоже пробирались из Истаны в Тарию, и гроза застала нас врасплох.
Стефан смотрел на меня, дожидаясь продолжения, поэтому мне ничего не оставалось, как только продолжить ему самозабвенно врать. О том, как мы легли спать — да, я легла именно в таком наряде, — а затем грянул дождь, вода и сметающий все на своем пути поток…
Вот и меня смело в том числе.
И теперь я стою перед ними практически голая — вернее, в одном одеяле и чужом плаще, — и еще с девочкой на руках, уповая на их человеколюбие. Но при этом хочу признаться, что я не только стесала в кровь руки и ноги, но еще и приложилась несколько раз головой об камень, так что с памятью у меня наблюдаются определенные проблемы.
— Что с твоей дочкой? — нахмурился светловолосый. — Почему она визжит так, словно мы нелюди какие-то? У нее что, тоже с головой не все в порядке?
— У нее все в порядке с головой, — отозвалась я мрачно. — Но она ею тоже ударилась.
Отказываться от девочки, заявляя, что она не моя, я не спешила. Потому что сама не могла найти внятного объяснения тому, почему так себя ведет чужой ребенок, уверенно назвавший меня матерью.
Решила, что разберусь по ходу дела.
Тут Джош произнес:
— В повозке у нас есть сундук, в нем женская одежда. Наверное, обувь там тоже найдется. Стефан, давай его отдадим, раз уж он нам все равно без надобности!
— Циркачка, значит!.. — вместо согласия произнес Стефан. — Сперва докажи, что не врешь, а там мы посмотрим, получишь ли ты сундук, который нам все равно без надобности, или нет.