И я оказалась на улице. Тут уже пошла другая наука.
Перво-наперво я выучила, что до меня никому никогда нет никакого дела. Это открывало для меня совершенно новый мир, в котором главными всегда были... вещи.
Есть вещи, которые плохо лежат. Берёшь их и уходишь, тебе ничего не будет, только если за руку не поймают. Эту самую руку я благополучно берегла, холила и лелеяла.
Есть вещи, которые плохо лежат, но на них хорошо смотрят. И тут было всегда два варианта: случай и отвлечение. Случай надо было выгадывать. Удача такая дама, она не всегда улыбалась мне. Отвлечение же срабатывало на ура. Когда большеглазая девочка с круглыми доверчивыми глазами скромно улыбалась, то все умилялись. В это время мои коллеги по карманным делам прибирали все, что плохо и даже хорошо лежит.
Были вещи, которые лежали хорошо и которые взять было очень сложно, но в моих глазах они всегда были высшей наградой. Достать их — значит жить долгое время очень и очень хорошо. И тут точно нужна была помощь.
Найти такого же беднягу, что и я, на улице было легко. Другое дело, что я была точно поцелована удачей, но тащить какого-нибудь неудачника. Все мои «друзья» очень часто оказывались пойманными за руку, в то время как я печально за всем наблюдала со стороны. Мама мне дала не только ум, но и некоторые привычки, навыки.
Всё переменилось, когда я подросла. Тут уже отвлечение стало срабатывать не так. На миленькое личико мужчины летели как мухи на сладкое. Так и норовили урвать своё, а полотенца на всех у меня не хватало.
Родерика я встретила в канаве. Я тогда прихватила каравай с какой -то телеги и, чтобы меня никто не нашёл, то тут же ретировалась под мост. Там я спрятала половину каравая в мешок для добычи под юбкой, а вторую принялась с аппетитом уминать, сидя на дырявой бочке.
Грязный парнишка рылся в кустах, наверное, искал что -то, что можно закинуть в живот. Когда он посмотрел на меня жалобным и голодным взглядом светло-серых глаз, то я поперхнулась куском каравая и закашлялась. Пришлось делиться. Не только едой, но и кровом на чердаке заброшенного дома.
Мы придумали отличный план. Я, перепачканная и испуганная, бросалась на шею какому -нибудь толстосуму. Кричала и вопила, закатывала глазки и заламывала руки: меня преследует грабитель. В роли такового выступал храбрый Родерик. Ему часто прилетало и доставалось, а когда догоняли...
Моё миленькое личико, хрупкая фигура и подвешенный язык вместе с ловкими руками добывали нам кошельки, кольца, кулоны. Мы с Родериком зажили богато, если так можно сказать про жизнь удачливых воришек. Уже тогда я поняла, что моя память иногда чудно разыгрывает меня. Так я помнила всех, кого мы обворовали и дважды на одних и тех же не попадали. Деньги полились рекой! Кочуя из города в город, мы не знали, что на нас начали охоту.