— Для объявления лучшего юриста судебной практики на сцену приглашается судья Верховного суда Чернов Данила Андреевич…
Приглашение, конечно же, не стало неожиданным. Ни для Данилы, ни для Санты.
Он снял с колен салфетку, почувствовал быстрое сжатие бедра её пальцами, наклонился к уху…
— Слушай внимательно, умница моя…
Приказал, смущая.
В сторону шел, будто сам переживая её внутренний трепет и чувствуя жар её щек…
Оказавшись у микрофона, окинул взглядом зал с улыбкой.
Он в полумраке, но в нем в то же время так светло…
Прямо, как в мире.
— Добрый вечер…
Данила здоровается, зал отзывается приветственно. Кто-то хлопает, кто-то улюлюкает даже… Люди с палками в задницах — они ведь тоже люди…
Только такие шутки уместо оставить в голове, а артикулировать надо другое…
— Когда мне не было и двадцати, на моем пути встретился очень важный человек… — С тем, как Данила начинает говорить, в зале голоса наоборот стихают… — Очень важный. Очень правильный. Очень мудрый… Нужный…
До стола, за которым возле Санты пустует его стул, довольно далеко. Но то, что её глаза — уже на мокром месте, Данила не сомневается… Но она улыбается… И он ей…
— Здесь есть девушка, которая сказала бы «самый лучший»… — кто-то чуть-чуть смеется, кто-то смотрит на Санту, а она не может отрицать. Сказала бы. — Вы все его знаете. Мы учились по его книгам. Мы все отчасти ему за что-то благодарны. Я уверен, что проживи он подольше — сделал бы ещё больше для каждого из нас. И это невозможная боль — сожаление о несбыточном. Но ещё я знаю, что сам он сожалел бы, наверное об одном… Что сегодня… И что сейчас… Его тут нет. Когда-то Пётр Щетинский стал первым человеком, поверившим в меня. Благодаря ему, я получил возможность зайти в профессию и увидеть её такой, о какой мечтал. Впервые такую награду мне вручал именно он, — Данила взвесил прозрачный кирпичик, который ему передал ведущий, — в ответ на мою благодарность за шанс, он попросил воплотить её в шанс для кого-то ещё… Он всегда был за вращение добра в природе. Он отлично знал, каков единственный шанс спастись у нашего мира… Тогда я просто пообещал, а потом получилось…
Данила сделал паузу, улыбнулся… Его слушали внимательно. Даже Санта — с мокрыми глазами и сжавшимися в кулаки пальцами где-то там — под прикрытием белой скатерти… Которая за столько лет наверняка научилась заранее предугадывать каждое слово его речи независимо от того, насколько она будет длинной…
— Тринадцать лет назад ко мне в кабинет пришла всё та же девушка… Она очень хотела одного: стать такой, каким был её великий отец. Тогда я сказал ей, что это — плохая идея. Становиться нужно собой. Но я оказался дураком, а вот она — прекрасно упрямой… Я облажался, зато у неё всё получилось. Я когда-то сказал, что