Если вы примерно представляете, где находится сердце страны, то наверняка вы задумывались, что где-то должна быть и ее жопа.
И мама всё разузнала, мама выяснила и проверила: жопа действительно существует, и – что немаловажно! – в ней есть муниципальный хоспис для Овощей. Очень далеко от дочери, да и вообще от людей. А что, хороший вариант для них: с глаз долой – из сердца вон.
Когда его перевозили, Он практически первый раз за полгода увидел солнце и даже почувствовал на себе его чуть заметное тепло. А еще Он видел небо и падающие снежинки – недолго, но видел. Недолго – это маленький миг между тем моментом, как носилки с ним вынесли из дверей клиники, и тем, как их погрузили в машину.
Всю двухдневную дорогу до хосписа Он смаковал это воспоминание. А когда они прибыли на место, уже не было ни солнца, ни неба, ни снежинок, только ночь, тусклые лампы, обшарпанные потолки.
Конечно, Он знал, что его нельзя назвать симпатичным, и даже понимал, что это еще мягко сказано. Тот, кто говорил при нем, что презентабельная внешность не имеет никакого значения, сразу становился в его глазах лжецом. Сам же Он всегда превозносил красоту – красота решает многое: этому его научило детство. Детство, проведенное в наблюдениях, как из детского дома забирают в семьи именно симпатичных детей. Симпатичных, а не его.
Эх, детство-детство. Он часто вспоминал, как ему всего в нем не хватало, буквально всего. А еще Он хорошо помнил, как внезапно это детство для него закончилось. Это случилось, когда ему исполнилось шесть: ему сказали, что он вырос, а значит, должен заниматься работой, как все взрослые. И тогда кухня, уборка, наказания, унижения стали не просто периодическим явлением в его жизни, а нормой. Для человека из нормальной семьи подобное может выглядеть страшно, но Он просто не знал, что может быть по-другому.
Маленький, толстенький, страшненький, Он знал в свои шесть, что весь мир не на его стороне. И хотя Он прощал этому миру многое, единственное, чего Он не мог простить, – отсутствие в себе силы. Не только той, которая заключается в мышцах, но в первую очередь той, с помощью которой можно управлять людьми, заставлять их делать то, что ему хочется.
Драка – всегда не драка, а избиение. Отношение взрослых – не сострадание, а постоянное унижение. Но Он всё анализировал, вырабатывая свою систему жизненных ценностей и принципов. И когда Он в первый раз поднял камень на обидчика – камень, который когда-то сделал из обезьяны человека, это ему помогло: мальчик старше года на три упал, превратившись в того жалкого ребенка, который жил в нем. Вывод пришел сам собой: дело не в силе, а в том, как она приложена.