-Несчастный! - крикнула наваррская королева.
-Что это пришло вам в голову? - сказала Нанси молодому человеку, не изменяя своему ироническому спокойствию.
-Благодаря вам я обесчещен и теперь не смею жить более,страдальчески воскликнул Ожье.- Отдайте мне шпагу! Я должен умереть!
-Хорошо! - сказала Маргарита.- Докажите мне, что вы действительно обесчещены, и тогда я отдам вам шпагу, предоставив свободу действий. А пока...- она обратилась к Нанси,- оставь нас одних, милочка!
Нанси вышла из комнаты, унося с собой шпагу и думая:
"Положение становится серьезным, и королеве придется, пожалуй, пустить в дело солидные аргументы, чтобы помешать юноше покончить с собой".
-Итак, я слушаю вас! -- сказала Маргарита.- Говорите!..
-Ах, да что тут говорить и доказывать, когда дело ясно и без того? Я - беарнский дворянин, состоящий на службе у наваррского короля.
-Бы говорили мне это вчера.
-Король доверил мне дело, полагаясь на мою честь и преданность. Это дело заключалось в подготовке свежих подстав для путешествия, которому мой государь придает серьезную важность. Каким образом я заснул так крепко в Бюри, я не понимаю. Но все равно: проснись я теперь в Бюри, я еще успел бы в самый последний момент доставить королю свежих лошадей; теперь же, когда вы увезли меня за тридцать лье, я уже ничего не могу поделать. Не застав свежих лошадей, король сочтет меня предателем, я мне даже нечем оправдаться в его глазах. Вы сами видите, что мне остается только умереть.
Ожье произнес эту тираду с такой простотой и убежденностью что Маргарита почувствовала себя как бы вышибленной из седла, потому что все заранее придуманные ею аргументы сами собой отпадали теперь. Тогда она решилась пустить в ход самый последний аргумент, нелогичный, быть может, но зато... убедительный.
-Так позвольте же мне умереть! - грустно сказал Ожье, видя ее смущенное молчанье.
-Нет! - пламенно крикнула Маргарита.- Я не могу позволить вам покончить с собой.
-Не можете позволить? Но по какому праву?
-Без всякого права, а просто потому, что вы любите меня, и я... тоже... люблю вас!
Ожье страдальчески застонал, закрывая лицо руками, и тихо сказал:
-Как я несчастен! Я должен умереть в тот момент, когда предо мной раскроется небо!...
-Но ведь я люблю вас! - повторила Маргарита.
-Разве ваша любовь может вернуть мне утраченную честь? грустно возразил Ожье.
-Но если бы я попросила вас отсрочить исполнение своего решения хоть на несколько часов?
-Я должен был бы отказать вам, потому что никто не смеет пережить часы бесчестья.