Как интересно. Джон и раньше за ней замечал особое томление, когда он грубовато ласкал ее. Он вспомнил ее признание, что она возбуждалась от его темной стороны. Натали спокойно сносила унижения и оскорбления окружающих, даже игру в карты на право ночи с ней. Определенно ее трагедия в прошлом имела свое влияние. Но…
Подчиняться она хотела только ему. Ох, как хотела.
— Надень чулки, — приказал он. Сердце стучало как сумасшедшее, в ушах шумело, но внешне он по-прежнему сохранял спокойствие. Излишнее спокойствие.
Она распахнула глаза от неожиданности. Но послушно кивнула и скрылась в гардеробной.
Джон сделал глубокий вдох. Смотреть на это он не пойдет. Иначе кончит без проникновения от одного ее вида. А он неистово хотел быть в ней.
Натали вышла к нему. Пунцовая от смущения. Смелая. Преодолела себя.
Ведьмочка хотела поиграть. Сквозь кружево темные вершинки сосков воинственно призывали коснуться к ним. Возбужденная. Им даже прелюдии не нужны.
Джон ласкал взглядом ее стройные ноги в черных чулках. Не хватало одной детали. Он оттолкнулся от проема двери, обошел Натали кругом, не касаясь ее руками, только дыханием опалял кожу на шее. Она судорожно вздохнула.
— Что-то не так? — переживая, спросила она.
— Все так. Очень даже, — усмехнулся Джон и оставил ее одну, уйдя в гардеробную.
Натали дрожала как осиновый лист. Возбуждение между ее ног переросло в агонию.
Тяжело и часто задышала. Даже воздух изменился. Сгустился и потерял весь кислород.
Ее любимый и нежный Джон превратился в Змея Искусителя, того самого, к которому она приехала в Хэмптонс однажды майским утром.
Нет, она встретила его еще раньше.
На рождественском приеме у губернатора, когда он застегивал украшение на ее шее, опаляя ее своей демонической аурой. Такой темный и притягательный, что она сама убежала от… не от него. От себя. Потому что слишком уж неожиданным образом ее натура откликнулась на его прикосновения.
Натали по тонким флюидам и запаху ощущала изменения в их отношениях. Ей нужно принять решение. Подчиниться, попасть под волю Змея или продолжать сопротивляться? Любимый Джон никуда не делся, но она должна позволить стать ему главнее. Прекратить издеваться над этим сильным и гордым мужчиной. Позволить ему все.
В ее мыслях пролетела целая вселенная, а на самом деле прошло не больше нескольких секунд.
Джон вышел к ней полностью обнаженный с черными туфлями в руках на умопомрачительных каблуках. Она помнила эти туфли. Натали надевала их на свадебный прием Конте, и высота каблуков позволила быть с Джоном почти на одном уровне. Он тоже помнил. Неужели он настолько внимателен во всем, что касается ее?