Холл огибали две лестницы с двух сторон, ведущие на второй этаж. Но Лилиан позвала их дальше в глубь дома, где их встретила экономка.
— Джемма, принеси нам всем чай, — попросила хозяйка. Она пригласила рукой сесть на один из диванов, стоящих друг напротив друга и образующих квадрат. Натали на мгновение представила, как Джон проводит здесь время со своей семьей и о чем-то весело болтает. Он смотрелся бы здесь очень гармонично. Впрочем, как и везде.
Она села напротив Лилиан, но Джеймс занял место рядом с женщиной, которую нужно уговаривать.
— Лилиан, так случилось, что наши дети решили создать семью. И мне очень жаль, что мы, их родители, знакомимся в таких обстоятельствах. Я бы с удовольствием пригласил бы вас на прием в честь помолвки наших детей, — Джеймс творил невероятное. Он такой искренний и раскаивающийся, убедительный, что Натали еле держала свое лицо под контролем без эмоций. Она представила, как Джон просит руки Натали у Джеймса, а позже Лагранжи устроили бы роскошный и громкий светский прием, на котором все высшее Нью-Йоркское общество подтвердило бы свои догадки — Джеймс выдает свою дочь замуж за известного и подающего большие надежды в мире бизнеса Джона Ноулза. Она бы весь вечер крепко держалась за руку любимого и принимала вместе с ним поздравления. А потом, уставшие, они вернулись бы домой… Натали сморгнула непрошеные слезы. Ничего удивительного, что у папы получалось заключать самые выгодные сделки в истории компании их семьи.
— Джеймс, мне тоже очень жаль, — бинго. Лилиан тепло улыбалась собеседнику, вытирая проступившие слезы. — Ваша жена и мама Натали, наверное, опечалена этим.
— К сожалению, Ариана погибла много лет назад, а я так и не смог никого полюбить, чтобы подарить Натали маму.
— Извините, мне очень жаль, — Лилиан коснулась руки Джеймса, а тот накрыл ее другой ладонью. Натали только оставалось молча пить чай, принесенный экономкой. Теперь ей все понятно. Это не Джеймс любил женщин, это они обожали его. А он, так и быть, оказывал им крохи внимания. Но он не лгал Лилиан. Джеймс и правда никого не любил. Бабушка рассказывала, что настоящие чувства он испытывал только к первой жене. Натали охотно в это верила. Нужно быть необыкновенной, с открытым сердцем и неуемным характером, какой и была Ариана. На меньшее Джеймс точно не согласился бы. Ну, и в придачу Натали помнила невероятную красоту матери. Она обожала в детстве касаться ее темно-золотых волос и представлять, что это настоящее золото.
— Моя боль от потери была скрашена присутствием в моей жизни дочери. До последнего времени она была единственной моей радостью. Но ей, как и нам когда-то, пора выпорхнуть из гнезда. Натали очень любит вашего сына.