— Думаешь уехать живым, если сам сюда приедешь?
— Нет. — честно звучит ответ.
— Я сама могу вызвать себе такси! А моя машина, чтобы в ближайшее время стояла в моем гараже! Иначе твою задницу постигнет ласка эвакуатором! Понятно?
— Ладно, понял…
Когда я злая вешаю трубку, сзади внезапно раздается голос:
— Я тебя довезу. — отчего я крайне несвойственным мне образом немного вздрагиваю и оборачиваюсь.
Бесцеремонный Дарт Вейдер стоит, облокотившись о стену и смотрит на меня своим сомнительным апокалиптическим взглядом, великодушно предлагая мне свою звездную повозку.
— Не надо, спасибо. — мы Тумановы народ гордый и в подачках не нуждаемся. — Вызову такси. — а еще очень не любим, когда неизвестные темные силы лезут в наши дела. — Интересно, тебя мама не учила, что уши греть во время чужих разговоров невежливо?
— Нет. Потому что меня никогда не интересовали чужие разговоры. — усмехается подслушивающий и чуть щурит глаза, обрамленные неприлично длинными и густыми ресницами. Прямо конкурент Эрика по части моей зависти. — Я искал туалет.
— Оу, — мило оглядываюсь и театрально хлопаю уже своими ресницами размера «стандарт». — Тогда смею разочаровать, но у нас в России не принято писать в кухонную мойку. Место, где мы сейчас находимся называется Кухня. А туалет прямо по коридору и последняя дверь слева.
Темный господин усмехается и, кивнув, выходит в коридор. Когда широкая спина удаляется, отмечаю шикарную задницу, на которой решают помедитировать мои глаза. Осознание моих действий отдается во мне злостью и я даю себе за это отрезвляющую оплеуху. Мне в него огнем надо рыкать, а не гипнотизировать идеальный орех.
Понимаю, конечно, что загородный дом родителей, обожаемое детище деда, не маленький, и не всегда с первой попытки можно найти туалет, но все же не верю я темным властелинам, поклоняющимся фастфуду.
Возвращаться к гостям в стадии «ломать и крушить» не самая лучшая затея, поэтому я начинаю смотреть в инстаграмме на северных каланов[3], всегда действенно влияющих на мое сердечко, а точнее обволакивающих его трепетом, милотой и любовью. Ну как можно быть такими очаровательными няшами? Особенно тот, которому меряют температуру, моя любовная любовушка. Обнимала бы его вечно бесконечно.
Минут через десять нахожу потерянный дзень и возвращаюсь к столу полностью умиротворенной, простившей наглые уши Дарта и великодушно согласной провести с ним безвозмездную фотосессию. Но мягкое и кроткое облако спокойствия надо мной, в секунду рассеивается радостными словами тети Люды:
— Никуся, разве не мило со стороны Дани согласиться тебя отвезти?