– Тогда подвергните меня этим испытаниям. Я покажу, кто я такой, клянусь владыкой благим и мудрым.
– Знаешь, юноша, тебя будет проверить труднее, чем многих других, – сказал священник и, заметив удивленный взгляд Фостия, пояснил:
– Какого-нибудь другого молодого человека я мог направить через комнату, где лежат золото и драгоценные камни.
И для выросших в голоде и нужде этого оказалось бы достаточно, чтобы я смог заглянуть в их сердца. Но ты… Золото и драгоценности были твоими игрушками еще с тех пор, когда ты писал на пол императорского дворца. И ты легко преодолеешь соблазн, даже оставаясь пленником духовных заблуждений.
– Действительно, – признал Фостий. – Но я докажу, кто я такой, святой отец, если только буду знать, как это сделать! – почти отчаянно воскликнул он.
Диген улыбнулся и указал на занавешенный дверной проем в задней стене жалкого храма, в котором он проповедовал:
– В таком случае войди туда, и тогда, может быть, ты узнаешь кое-что о себе.
– Узнаю, клянусь благим богом! – Но когда Фостий откинул завесу, он увидел лишь темноту и застыл. Телохранители ждали его на улице возле храма единственная уступка, на которую они согласились. А в темноте его могли ждать убийцы. Фостий собрался с духом; Диген не станет его предавать. Ощущая спиной взгляд священника, он шагнул во мрак.
Завеса за его спиной вновь закрыла вход. Свернув за угол, он погрузился в такую непроницаемую черноту, что невольно прошептал молитву Фосу, отгоняя злые силы, которые могли здесь таиться. Он сделал шаг, другой. Пол прохода плавно понижался.
Опасаясь свернуть себе шею, он расставил руки, переместился вправо и коснулся стены кончиком вытянутого пальца.
Стена оказалась из неоштукатуренных кирпичей и царапала пальцы, но Фостий все равно был рад ее ощущать; без нее он брел бы во тьме, как слепец.
Фактически, он и стал здесь слепцом.
Он медленно шел по коридору. В темноте было не разобрать, прямой ли он или плавно изгибается, но Фостий не сомневался, что прошел уже под несколькими зданиями. Он стал гадать, сколько лет этому подземному коридору, зачем его проложили, и знает ли сам Диген ответы на эти вопросы.
Его глазам казалось, будто они видят движущиеся и вращающиеся цветные пятна, словно он закрыл их и надавил на веки кулаками. Если в темном коридоре и обитают какие-нибудь фантомы, они легко могут напасть на него прежде, чем он решит, что это не порождение разыгравшегося воображения. Фостий вновь прошептал молитву Фосу.
Он прошел… впрочем, он не смог бы сказать, насколько далеко, но явно немало, и тут заметил полоску света, которая на фоне пляшущих цветных пятен оставалась неподвижной. Она просачивалась из-под двери и слабо освещала кусочек пола перед ней. Окажись туннель освещен, он ее даже не заметил бы, но во мраке она возвещала о себе, словно императорский герольд.