– Ну, что скажешь?
Тут я удивляюсь: неужели меня без коронования приняли в коллектив раз уж интересуются мои мнением? И пускай. Безразлично. Силы и желания развивать мысль в патологическом направлении иссякли… Я разрезаю прожектором глаз вечернюю темноту. Чужие окна особо красивы, когда невыносимо скучаешь по собственному дому, когда знаешь, что эту ночь проведешь на дежурстве в ожидании экстренного случая, требующего моментальных реакций и самых профессиональных движений. Не важно, затаился ли там, в комнатах за стеклами, дух нищеты, важно лишь тепло, важен лишь уют за теми ними – человек со всем сродниться волен… И я, осознав бескрайний катастрофический недостаток банальных человеческих потребностей, размяк.
– По-моему, утренняя стычка показала все.
– Да уж, слышала… Дверь еще тогда была не закрыта, и ваши разборки… Даже немного стыдно было перед пациентами… – Она протянула небольшую паузу, после чего продолжила. – Честно, он мне тоже не особо-то понравился, а вот шефу…
Да мне глубоко наплевать на мнение шефа. На работе я волнуюсь только о самом себе. Эгоистично? Может быть, но коллектив вынуждает прикрываться эгоизмом.
– Интересно, как Ефимов вообще будет в операционной крутиться? Он хотя бы залезть в нее смог?
– Жирным людям очень тяжело, – вдруг не в шутку бросает защищать того Кристина. – Вся эта масса так давит…
– Это их проблема. Только они виноваты в лишнем весе.
– Нет, это…
– Дайте руку
Она протягивает левую ладонь, и тогда я с силой, явно перебарщивая, невольно представляя, будто давлю ту самую жирную руку, сжимаю женскую ладошку, которая в моей собственной совсем крошечная и хрустальная. Кристина ощетинивается озлобленной кошкой, отчего я в очередной раз убеждаюсь, что людям, связанным с ветеринарией, свойственно пародировать повадки животных.
– Больно, правда? Вы вырываете руку. Если жирным тяжело от собственного веса, то почему они не избегают этой тяжести? Может, их все устраивает?
Она игнорирует мои доводы и, докурив, швыряет окурок в мусорку, выйдя на улицу, после чего уползает в ординаторскую, где крутился хороводом весь коллектив. Я же, ни о чем особо не думая, так и остаюсь пялиться на темнеющее небо.
– Дождь? Как странно… Как же холодно…
Мы успеваем запрыгнуть в вовремя подкативший к остановке троллейбус. Эта капризная погода неожиданно положила конец прогулке: ливень и не думал прекращаться. Переждать не получится: насупленное небо не прояснится, как минимум, до завтрашнего дня, а то и больше… Троллейбус болтает из стороны в сторону, огромные дождевые капли, с силой ударяясь о стекло, напрочь покрывают окна, из-за чего не видать ни зги, только размазанные красные и белые сияния фар автомобилей бросаются в глаза.