– Незнание кому показать стихи собственного сочинения или что-нибудь еще. Одиночество – это незнание куда податься, когда переполняют эмоции… Когда тебя тянет к любому прохожему, а ты все равно боишься заговорить, потому что думаешь, что тебя пошлют, что на тебя осуждающе взглянут, потому что… Ну уж нет, с таким-то настроением прохожие не заслуживают внимание, с таким настроением торчишь дома, не знаешь, за что взяться. В моменты одиночества любое дело, даже самое верное, из рук вон идет, потому что задыхаешься от вопросов о смысле бытия и не находишь ответов…
– Какое-то мрачное одиночество.
– Но я ведь ответил на вопрос? Вообще-то, сейчас явно не время для подобных тем. Разве, ощутив сбившееся дыхание, телесную слабость, испробовав тайные желания и возможности, – я притягиваю ее вплотную к себе, искры вот-вот должны поднять новый пожар, и она, растянув губы в сладкой улыбке, замурлыкала кошечкой. Замурлыкала кошечкой… Опять нелепые, случайные отсылки к ветеринарии! – Разве позволительно без поводов омрачаться всякими рассуждениями об одиночестве и прочем? Нам, охваченным любовью, непростительно стыдно задумываться о человеческих пороках и упускать при этом шансы растянуть наслаждение друг другом…
– Как это все мечтательно, мне вот даже показалось, будто настоящие люди так не разговаривают…
– Разве мы ненастоящие? – Вдруг перебиваю я.
– Нет же, настоящие, просто… Не знаю, как правильнее выразить мысль. Я никогда не слышала…
– Разве подобное так часто озвучивается? Тем более, чужим, незнакомым? – Снова перебиваю Карину я. От необъяснимого волнения, как будто от ревности, сердце громко стучит. Что она имеет в виду в самом деле? Как странно, объясняясь на одном языке, не понимать друг друга…
– Нет же, просто… Все, забудь, я такая глупая… Несу всякий вздор.
– Ты не глупая.
– Но я настолько отвыкла от подобного, вернее… Мне никто и никогда не позволял подобное испытывать. Может, поэтому я дичусь твоих слов? Мне нужно время, чтобы привыкнуть к ним, но ты бы знал, сколько всего я сама хотела бы сказать… – Она касается губами моих волос и после небольшой паузы продолжает. – Но я не знаю, как выражаются чувства. Это искусство, которым я еще не овладела. Но ты ведь веришь мне? Понимаешь меня?
– Понимаю.
– Все равно недостаточною Тебе хочется большего, ты ждешь ответ.
– Какой же хороший вечер, – вдруг ни с того ни с сего перевожу тему я, опасаясь, как бы диалог не свернул в опасное русло горной реки. – И я не хочу давать ему кричащие слова… Он не замечательный, не чудесный, не феерический, а именно хороший. Тихий, спокойный. Ты бы знала, как хочется остановить время и лежать вот так рядом с тобой, ощущать тебя всей кожей… – Я крепче обнимаю Карину и закрываю глаза, и так мне кажется, будто я космический путешественник, разогнавшийся до скорости света, и наблюдающий поток белых звезд, стремящийся навстречу…