– А вы, действительно, писатель? – спросил интеллигентного вида мужчина. На меня смотрели живые карие глаза, чуть ниже их – зарубцевавшаяся страшная рана на левой щеке, – не пугайтесь, молодой человек, ведь главное – я живой…
Он представился главным врачом одного из сочинских санаториев, капитаном Советской Армии в отставке, прошедшим войну от Ростова до Прибалтики. Я ответил, что журналист – это далеко не писатель, но для газеты иногда приходится и крупные материалы готовить.
– Давайте познакомимся… У меня в гостинице лежит рукопись книги, хотел бы просить вас посмотреть её опытным глазом.
– Но вы же совсем не знаете меня… – сказал я, надеясь, что ветеран чуточку перебрал.
– Я знаю и уважаю вашу газету. Об остальном мы договоримся, в издательство я собираюсь идти через день…
Так я познакомился с доктором, Геннадием Ивановичем, которому вражеская пуля изуродовала лицо в неполные двадцать лет. Он прошёл ускоренные курсы, командиром взвода попал в окопы придонских степей. Чудом остался жив. После войны мог, но не стал делать пластическую операцию, сказав себе: он – не красная девица на выданье, а семья и сотрудники привыкли к нему, приняли и такого.
Рукопись книги я проглотил буквально за день: так искренне, честно и правдиво написанного о войне я давно не читал. Много стихов вкрапил автор, хорошие, сильные стихи, трогают до слёз. Сказал Геннадию Ивановичу, что ему надо бы писателем быть, а не доктором.
– Я и здесь на месте, – ответил он, – а ты, если согласен поработать со мной, возьми список замечаний редактора и за дело. Гонорар отдаю тебе. Согласен?
– Я и без гонорара бы согласился…
– Нет уж, батенька! Каждый труд должен оплачиваться.
Редактировал рукопись вечерами, два месяца звонил ветерану домой, задавал вопросы, читал кусочки текста. На презентацию книги он пригласил меня в Сочи, торжество проходило в банкетном зале отеля, но были только свои – однополчане. Прощаясь, Геннадий Иванович попросил, чтобы я нигде и никогда не рекламировал его книгу и автора. Потом, вложив конверт мне в руку, добавил:
– Ты отлично поработал, спасибо от всех ветеранов нашего полка. Приезжай за здоровьем в любое время, приму, помогу, чем смогу…
В номере гостиницы я открыл конверт, там лежали деньги, почти трёхмесячная моя зарплата. Ни договоров, ни письменных обязательств мы не заключали, было только слово ветерана. Увидеться с Геннадием Ивановичем нам больше не удалось. Наверное, в этом есть моя вина: на море я не ездил, предпочитал деревню и рыбалку, а он не любил столицу всеми фибрами души. Книг он больше не писал, а для публикации своих стихов ему вполне хватало городской газеты…