14 – Белый танец
Шестьдесят лет пролетело так быстро, что я растерялся перед очевидностью: летом объявят о моей отставке в связи с выходом на пенсию… Но пока был май, в городе возобновили традицию выступлений духовых оркестров, на день Победы в Александровском саду их собралось аж три штуки. Мы с женой подъехали после обеда, уже с полчаса у знаменитого грота "Руины" играл настоящий военный оркестр с дирижёром-майором во главе. Для ветеранов войны специально расставили широкие скамейки, где они могли отдохнуть после танцев. Время от времени к ним подъезжали тележки с известным всей стране мороженым из ГУМа и бутылками минеральной воды.
Мы тоже разместились на скамейке, правда, во втором ряду, чтобы не заслонять ветеранам театр действий. Я невольно сравнил нынешний праздник с двадцатилетием Победы, который отмечал солдатом Советской Армии и тоже в Александровском саду. Огорчился, увидев восьмидесятилетних ветеранов, всё ещё энергичных, говорливых, возбуждённых, с удовольствием танцующих вальсы и танго послевоенных лет. Но я-то их видел сорокалетними, здоровыми, красивыми своей молодостью, тем более, из моих родственников, воевавших на фронтах войны, уже никого не осталось в живых.
Заметил немолодую женщину в платье и шляпке, которые носили в послевоенные годы. Она танцевала одна, держа в руках сумочку и большой ярко-красный тюльпан. Осанка, изумительные словно точёные ноги в лёгких туфельках с ремешками на застёжках, плавность в движениях рук выдавали в ней профессиональную танцовщицу или балерину. "Почему она танцует одна? – дума я, – это выглядит несколько странно, даже нелепо…" Тем более, мужчин-ветеранов оставалось на скамейках довольно много и они все обращали на неё внимание. Видимо, устав после трёх-четырёх танцев, женщина прошла к нам на скамейки второго ряда. Наклонила голову в лёгком поклоне, сказала приятным грудным голосом:
– Не помешаю? Уже требуется отдых… Кажусь вам, наверное, сумасшедшей или дурочкой? Не буду разубеждать, но я не так ещё стара, родилась в год Победы. Хотя мой муж – воевал всю войну, потом, уже через двадцать лет, встретил меня в Новосибирске, в театре оперы и балета, где я солировала в нескольких спектаклях. Он влюбился, оставил первую семью, и мы поженились. Я его очень любила, очень… Он получил звание генерала, его перевели сюда, в академию… И мне пришлось преподавать в училище: на московскую приму я, наверное, уже не тянула… Чему Максим, муж, был несказанно рад: ни гастролей, ни поздних возвращений после спектаклей… Простите, разоткровенничалась… – она поправила шляпку, открыла сумочку, достала флакончик духов. Замолчала. Я понял, что рассказа дальше не последует. Но мне почему-то захотелось продолжить разговор, и я спросил: