Хреновый я друг получается, если я не заметила того, что заметил чужой человек. Если он вообще что-то заметил, а не сказал какую-то чушь.
Хватит, загоняться, Василина.
Я допила мохито, и когда поставила стакан на барную стойку, хотела отодвинуться, но меня чуть качнуло в сторону, и я тут же почувствовала знакомую слабость в теле. Видимо немного взяло после нескольких фужеров шампанского.
– Расскажите о себе, пожалуйста, – попросила я, надеясь, что голос не совсем хрипит. – Расскажите о своей жизни, – мне нужно было отвлечься, а выпивка это не выход.
– Я не хотел, чтобы мои слова тебя задели, но я чувствую в тебе родную душу.
– Вот как, – у него довольно странное мнение о любви. Предполагаю, когда-то его сильно обидела женщина. Не везет нам в любви. – Ну тогда мне еще любопытнее. Рассказывайте все, – любите же поболтать.
Я пересела поближе к нему на один стул и заказала еще один безалкогольный мохито.
– Начну с того, что я не всегда мог позволить себе пышные мероприятия, подобные этому и не всегда мог угощать интересную девушку коктейлем, раскидываясь своим мнением без опасений. Я был для этого никем. Мальчик из школы пансиона в Дербишире, куда меня отправили нерадивые родственнички, посчитав меня обузой. Родители мои уехали на заработки, когда мне было 12 кажется, а наша последняя встреча произошла после четырех лет с их отъезда. Я не хотел, чтобы они уезжали. Знаешь будто предчувствовал опасность. Я не видел их четыре года прежде, чем они появились на моем дне рождении. Наивный, я думал, что уеду с ними, но нет. Сказали, что пока рано. Мы поругались, а через месяц родители разбились. Таксист не справился с управлением на скользкой дороге. Я не был на их похоронах. По сей день не был на их могиле, потому что мне стыдно. После их смерти у меня все пошло под откос. Родственники ставшие моими опекунами до совершеннолетия, очень ждали, когда по закону они смогут с чистой совестью отделаться от меня. Им было не выгодно спонсировать мое обучение. День рождения у меня в декабре, и в этот месяц они по закону от меня освободились, и когда пришел черед платить за второй семестр, тетя сказала, что я уже взрослый и должен сам о себе позаботиться. Пансионат меня терпеть не стал. Вытурнули оттуда по-тихому.
– Просто взяли и выкинули? – изумилась я. – Это ужасно. 18 лет – это тот самый период, когда уже начинаешь жить по-взрослому, но все еще ребенок. Ты только выбираешь направление своей жизни.
– Знаю, но я не был хорошим учеником, а так они может быть и предложили бы мне какую-либо альтернативу. Зачем им в школе держать сорванца за бесплатно? Незачем. И с этого началось мое скитание по свету. Два года я путешествовал зайцем на кораблях, меня часто ловили и вышвыривали в ближайших портах. Я встречал девушек, которых, как мне казалось любил, но с возрастом понял, что это была физиологическая прихоть, возможно, в пору молодости – это было сложно понять, но на подсознательном уровне я чувствовал, что они не дадут мне то, чего я хочу, и просто уходил не возвращаясь.