–Нет, только Лавр, послушай,
Я чё сейчас подумал: за душу.
Мы же человека убили.
Поклялись забыть, но не забыли.
Нет, Лавр. Только представь:
Убили. И поверить себя заставь.
Даже сами не поняли ничего,
Спросить, всегда найдется кто. -
Марк вспоминал ночной клуб
Под названием странным «Кез Кумб»,
Где Лавр нарвался на мажора,
Тот все красным светофором.
Вывел Лавр его поговорить,
Надоело Марку, начало злить.
Тот подлетел, и ударом в лицо
Сбил с ног. Сбил хорошо.
И в ноги упал. К ногам прилег бык.
Поставив противника в тупик.
Арку, конечно, интересно было,
Кто же именно ударил, да с такой силой…
Как ни крути, срок ляжет поровну.
– Да не бери Марк это в голову!
Это было полтора года назад.
– А где эти дела? Висят!
– На кого-нибудь повесили и все.-
Тут Марк вспомнил его
Тот кого Лихеем зовут,
Он ему пел за жизнь и за суд:
«Ой, Маркушечка, я за чужие грехи сидел»,
Порвав рубаху: «За беспредел!».
Показывал на теле то один рисунок, то другой.
Мол, за какие дела и срок какой.
«Сотен Маркуша, долгов сотен
Поймали «браточек». Всё. Не свободен»-
Марку больно стало, за годы сейчас там не идущие,
Другим воздухом мог сейчас дышать, вездесущие.
Какие бы сейчас были ситуации…
Больно на душе, от такой мотивации.
– Мы натворили, мы «лихи».
А кто-то сидит за нас, за чужие грехи.
***
10
– Да вы чё, рехнулись что ли? А?
С добрым утром, страна!-
Ребят разбудил дядя усатый.
Наверно, врасплох, наверно, не «в поряде».
– Вы рехнулись? Спят. Ладно, спят.
Стволы на столах лежат.
Вы бы еще трусы сняли и так бы легли.
В руках держа достоинства свои.
Тут порой днем как двор проходной.
– Ты дяденька кто такой?-
Лавр спросонья не догнал.
– А? Не слышу. Что ты там мне сказал?
Вас откуда понаберут таких. Ну? Ребята!?
Не за вас таких поют сейчас барды.
Вот! Это в «сейфик». Ключ заберу.
Очнулись? Я кому сейчас это тру? -
Усатый дядя долго не заставил себя ждать.
Попричитал немного, и только его и видать.
Марк и Лавр не знают, то ли ругаться, то ли улыбаться.
Пришлось им просто растеряться.
Впереди ждала вторая ночь в «сторожах».
– Кстати! Про «Русский размах».
– Марк, ты о чем?
– Чего мы сидим за чаем?-
Достает водки за «душевный укор»,
Лавр ладошки потер.
К водочке икра, к икре хлеб.
– Помню, братка мой, Глеб!
Да ты Лавр, не помнишь. Я в садик бродил.
Но, а ты еще под стол ходил.
– Ой, младше-то всего тебя
На какие-то года два.
– Так мой братик Глеб в школу пошел.
Учился на одни пятерки, но нашел…
Курить втихаря. Смолил. Ох, смолил.
И сколько бралось у него сил.
– А кстати, где твой брат,
Он жил далеко потом, ведь так?-
Марк замолчал. Веселые тона
Превратились в тусклые цвета.