Мягко и тепло в душе,
Вне бессонницы, таинство в себе.
Но здесь есть исходы,
Плохо рано вставать;
Там другие итоги,
А пока теплом греет кровать.
Повозка у обеденной остановилась,
Когда уже как два часа солнце появилось.
Вадим долго Антона не будил,
А вот как остановилась, быстро вскочил
И сердце его быстрей забилось,
Как таверну он эту узнал.
А Вадим одежду на себе примерял:
– Вот брат, пока ты спал,
Кучер наш одежду тебе подыскал.
Мы уж проехали вскользь.
– Пятьсот верст.
–Ясно, ну что ж, -
Думал Антон совсем о другом,
А суть его была в том,
Что здесь имел славу как пьяница, во время былое,
Ведь прошлое у него темное, серое.
– Брат Антон, выбирать нечего сейчас,
А переодеться надо бы-с.
Ну, пойдем же со мной,
Там за домом «угловой»,
Есть место за гривен золотой.
Господа по среднему классу шли,
Где жили, ни богаты, ни бедны;
Люди здесь таковы.
Улицы из двухэтажных домов,
Вид, вроде как, не суров.
И больничная торчит макушка,
За подворотней там церквушка,
И конюшни, и магазины там,
И таверны, граненый стакан.
Все неплохо, но рано,
Времени сейчас не для похода элиты;
Все бы славно,
Но магазины закрыты.
Лишь обеденная работала одна,
Открылась недавно она.
И тишина творила по улице всей,
И тихо было вокруг.
Лишь пьяный и еще пьяней
Спорил, кто из них друг.
Мимо них даже иногда люди ходили,
Кто такие, бдили.
Кто там на улице кричит,
И кем себя величает.
– Друг Антон, о, как выглядишь ты,
Как настоящий барин.
– Да и впрямь, Вадим, мужчина мечты, -
Красный румянец по лицу ударил.
По улице к обеденной идут они
И тут Антон пуще покраснел,
Знакомые голоса слышать не хотел.
Только мимо господа хотели пройти:
– Сударь, помоги, помоги!
Первый Вадим остановился,
Как кричащий удивился:
– Антоний, неужто ль это ты?!
Какие «напялили» вы сюртуки!
– Нет, не я. Я вас не знаю.
Кто вы такой – не понимаю.
– Да чего ты говоришь?! Это ж я,
Алексий Безногий, по кличке «Чума».
– Отвали, не видывал я тебя.
И вообще, вижу в первый раз, -
А сам улавливал взор Вадиминых глаз.
– Да ты чего, как это не знаешь?!
– Ты что, со мной в дурака играешь?
– Ишь ты, разоделся тут мне,
Своих уже не узнает.
Забыл, как водкой выручал, не?
– Антон, так он так и не поймет,
Дай ему монету и пошли.
А ты вообще тут не кричи, -
И вот барины снова в пути.
А тот все кричал им вслед:
– Ишь ты, ишь ты!
Какой ты, оказывается, человек, -
Антон разом приумолк
И молча кушали они.
– Я, Антон, не могу взять толк,
Чем отличаются желания и мечты? -
А тот ответил холодно: – Не знаю, -
Так как где-то он летает.
И беседа так и не обогатилась.
– Эй, ты, скажи на милость, -
Кричал пьяной Антону,
Когда тот садился на повозку,