«СНЕГ ДЕТСТВА»
…любой дневник начинается ночью. Любая история начинается внутри.
Там, где в темноте еле слышно тикают ходики…
Снег идет… Зимней ночью фонарь способен на чудеса, деля пространство на тьму в мягких пушинках белесой мглы и столб света, в котором радужно переливаются осколки холода…
Пустая ночь, лишь ожидание, неведомым зверьком мечется со снежинки на снежинку, время от времени делая стойку, прислушиваясь – то ли мороз растрескивает покрытые инеем березы, то ли долгожданный хруст шагов…
И вот, одинокая фигура в темно-синей небесной форме плавно движется, мягко прорывая темноту, и сквозь свет плывет на встречу детскому сонному счастью…
В этой зиме нет невзгод, и печали хрупки, как лед ноябрьской лужи… Это зима радости… Зима теплого пристенка, такого уютного после катания на санках.
Эта зима каплями стекает с варежек, лежащих на батарее…
Эта зима красных щек и снежной лавины, которая срывается с еловых лап ударом отцовской ноги по стволу…
Потом будет весна с корабликами из скорлупы грецких орехов, будет тяжесть лужи, которая давит на резиновые сапоги.
Будет весна с запахом солнца, будут низкие облака, с разбега покоряющие новые высоты.
И будет лето со стрекозами, с запутавшимися удочками, жуками, спелым крыжовником и железнодорожным чаем… И легкий перестук колёс, незаметной рябью колышущий ребячий сон…
И будет запах яблок и слив, аромат новеньких учебников и чистого линолеума, букет в рост и новый, абсолютно новый мир, в который стеснительно, как-то бочком входило моё детство…
«ЛЕТО»
…я открыл окно, и что-то прошлое нежно проскользило в комнату. Я узнал этот ветерок с двух дуновений…
Густой летний полдень на прозрачной берёзовой опушке… Не воздух, запах облепляет тело, оседает на коже, выступая росинками. Гул июня – это само лето вибрирует, трепеща своими легкими изумрудными крыльями.
В закрытых глазах плывёт желто-зеленое марево, сквозь которое проступают неясные черты…
и в этот момент понимаешь, что лето бывает только в детстве… потом его уже нет… потом оно распадается на месяцы, даты, отпуска…
но там, вдалеке времен, все было вплетено в единый мерцающий узор – и эта ржавая железная дорога, которая толи спряталась в лесу, толи поросла, как сорняком, молодыми березками…
и кувшинки… и ветерок в крылатке….
пригорок, нагретый солнцем, вкус свежего батона белого хлеба и пирамидка молока и молодость родителей, такая легкая ….
кроны берез, сходящиеся в глубине неба, мёд полдня, гамак, ромбами впивающийся в тело… И в этом не-касательстве земли, которое он дарил, было что-то от полета, была оторванность, парение… и был легкий страх от потрескивания скрученных верёвок при покачивании, и по спине пробегал холодок каких-то смутных воспоминаний о каком-то давнем падении…
