— Я работаю над этим.
Так и посидели, весело и без проблем. Тошико вроде оттаяла, успокоилась. Народ вспоминает какие-то общие старые приключения, периодически стебется друг над другом. Видно, что они давно общаются и команда неплохо притерлась. Нет каких-то внутренних обид. Под конец, когда стали убирать мусор и собираться, бывшая больная даже придержала меня за рукав:
— Спасибо тебе, Тэкеши-сан. Нас бы с Хитоми там точно покалечили.
— Мелочи, соседи должны помогать друг другу. Ты скажи — чем-нибудь в школе занималась из единоборств? Борьба какая-нибудь или каратэ?
— Пробовала. Но меня не брали. В клубах все дорого.
Вот я болван! Ведь точно — если девушка сопереживает матери-одиночке из аниме, то у нее явно какие-то проблемы в семье с деньгами.
— Тогда надо будет подумать, как это разрулить. Супер-потрошителя из тебя я делать не стану, но базу нужно будет подучить. Чтобы не обижали больше. Ты же босодзоку.
— И что?
Показываю ладонью, поднимая ее снизу наверх:
— Вот это школьники. Дурные, горластые… Вот это хангурэ. Те же школьники, но уже на улицах, упившись пива. Гопота, не организованная толком… Вот это сукебан. Это оторвы в юбках, которые уже задумываются на тему своей банды… Дальше босодзоку. Серьезные ребята. Надо соответствовать. Выше них только борекудан.
— А выше всех? — влезает в разговор Сузуму. Ему надо сунуть нос в любую дырку.
— А выше всех император. Он правит всем.
Народ затихает. Похоже, мой вариант иерархии плохо вписывается в традиции и общепринятые правила.
— Чего удивляетесь? Мы кто? Мы — японцы. А император глава над всеми японцами, где бы они не жили. Значит — он старший над всеми, включая и борекудан. Я так считаю.
Чихару трогает у меня лоб:
— Знаешь, это тебе надо было в палате полежать. И книжек поменьше читай. А то слишком умный, даже страшно.
— Книжки — это да… Мне до конца марта кучу тестов сдавать. Школа хочет показательного отличника вылепить.
— А ты?
— А я с вами пирожные ем. Правильно расставив приоритеты…
На площадку к дальним скамейкам выруливает пара местных. Заметив нас, притормаживает, оглядывается и решает не связываться. Парни разворачиваются и топают назад. Один из них при этом бросает на землю смятую упаковку из под чипсов.
— Эй, бусу! Притормози!
К парочке медленно идет Макото. С его квадратными плечами должен производить серьезное впечатление. Останавливается шагов за пять, разглядывает чужаков. Затем выразительно смотрит на мусор. На чужаков, на мусор. До тех доходит. Левый подбирает упаковку, выбрасывает в урну, до которой было совсем рядом. Кивнув, Макото разворачивается и идет обратно к нам. В глазах молчаливых мамочек читается одобрение. Я поворачиваюсь к главарю бузотеров, важно подняв указательный палец: