Затылком ощущаю, что позади несколько человек охраны. И настроены они явно настороженно. Стрелять сразу не станут, но стоит хозяину шевельнуть бровью — и все, опекун даже не узнает, где подопечного похоронили.
Медленно открываю рюкзак, достаю пакет с деньгами. С поклоном показываю их старику, кладу сбоку на столик.
— Здесь пятьдесят тысяч, Гото-сама. Прошу принять в знак признательности и как компенсацию на потраченное на меня время.
— На велосипед копил? — усмехается оябун.
— Нет, Гото-сама. Это мои ужины на ближайшие пару месяцев. Но я считаю, что возможность поговорить с вами стоит куда больше, чем деньги.
Снова кланяюсь. Я иду по очень тонкому льду и надо успевать просчитывать возможные варианты, пытаться считывать эмоции собеседника и одновременно с этим не косячить, как гайдзину. Человек напротив дышит традициями, чуть ляпни что-то сдуру — все, на планах можно ставить крест. И вся показная доброжелательность не стоит паршивой йены. В отличие от подмосковной братвы, у местных борекудан звериная жестокость как вторая натура. Традиции, мать их за ногу.
— Что хочет будущий абэноши от старика?
Начало положено. Деньги взяли, значит, меня хотя бы готовы выслушать.
— Я буду очень признателен, если вы скажете, Гото-сама, как мне стать вашим кобуном. Что нужно для этого сделать.
Умеет оябун держать лицо, ничего не скажешь. Зрачки чуть сузились, ноздри вздрогнули. В остальном — все та же маска доброго дедушки, угощающего чаем заглянувшего в гости родственника.
— Очень неожиданный вопрос, молодой человек…
— Тэкеши Исии, господин. Первый класс старшей школы Мэйхо. Возможно, владею стихией огня, тестирование в эту субботу по направлению директора.
— Исии?.. Как интересно.
Еще бы. Я бы даже сказал, что это символично. Сусуму Исии за двадцать лет правления кланом Инагава-кай вывел его в лидеры среди других синдикатов. Относительно небольшой по численности клан держит третье место в стране и как бы не первое среди японцев по всему миру. Сейчас во главе стоит сын Сусуму, Той Инагава. Но я проверил — хотя фамилии у нас одинаковые, мы никаким образом не родственники.
— Значит, ты хочешь войти в семью… Роль сятэй тебя не прельщает.
— Совершенно верно. Надеюсь найти применение своим талантам как кобун.
— И понимаешь, что в этом случае официальная дорога абэноши для тебя будет закрыта… Ты ведь знаешь, что правительство не одобряет участие одаренных в делах борекудан? Даже просто как сочувствующих? Для таких существует процедура «тинкон» — изгнание духов. Пробуждать дар так и не научились, а вот разрушать внутренний источник и превращать абэноши в простого человека — это властями уже доступно… Не жалко? Терять карьеру, обеспеченную жизнь и прекрасные перспективы для семьи.