А следом изо рта великой княжны вырвался душераздирающий крик:
— НЕТ!!!
На глазах у ликующей толпы нога и рука замешкавшегося цесаревича превратилась в кусок растерзанного мяса, а блеснувший тёмный клинок малефика по самую рукоять вонзился в спину парня.
— ГРАФ! — вцепилась мне в плечо что было сил бледная Виктория. — Помогите ему! Его же убьют! Княжич!
Голицын сейчас тоже был бледнее самой смерти, и метался как лев, запертый в клетке не в силах чем-либо помочь своему подопечному.
Но уже в следующий миг чутким реанорским слухом, когда тело парня уже валилось к земле, я умудрился услышать слетевший с губ внука императора полустон, полухрип со словами сдачи.
— Столп Российской Империи капитулировал! Победа достается империи амеров! — заголосил радостно диктор.
Но у низшего демона на Ростислава были другие планы. Прямо на глазах у скалящегося малефика без какой-либо пощады выходец Инферно нанес серию ударов по умирающему Романову, а в следующий миг защитный купол зоны претендентов исчез, стоило словам диктора прозвучать над ареной.
Покажись алая дрянь…
Постулат реанорского берсерка…
Духовная аура вспыхнула на пределе своей силы, а разряды безумствующей алой молнией лавиной прокатились по телу. За крошечную долю вдоха стальные перила зоны претендентов затрещали под напором ног и превратились в груду металлолома, а на выдохе моя рука уже легка на глотку низшей твари и, приложив очередную порцию усилий, превратила ту в кровавые ошмётки.
Черная кровь демона окропила доспех и лицо, а его обрюзгшая туша, пошатнувшись, свалилась к моим ногам.
Но на эту образину было плевать, не мигающий и холодным взглядом я смотрел на то, во что превратился Романов.
Одна нога была оторвана и валялась неподалёку. Вторая была повреждена до неузнаваемости, спина и грудь превратились в груду раскуроченного мяса, лицо было перекошено от боли, а кровь была повсюду, но самое главное парень дышал.
— ПРЕСВЯТЫЕ ОТЦЫ ИМПЕРАТОРЫ! Похоже на четвертой арене вновь творится что-то за гранью! — завопил в полной эйфории ведущий. — Неужели, Кровавый Лазарь не выдержал?!..
— Голицын! — рявкнул холодно я перепуганному начальнику службы безопасности, который секундой ранее оказался рядом с Ростиславом. — Уноси его! Быстро! Он жив! Только пусть им занимается Острожская! Княжну не подпускайте!
Не успел я договорить как, подхватив закричавшее и обезображенное тело Романова, тот устремился обратно к зоне, взгляд напоследок вновь зацепился за изувеченное тело цесаревича, а злость и холодная ярость самопроизвольно стала подниматься из глубин души. Кто бы мог подумать, что я отреагирую именно подобным образом. Никогда не считал себя сентиментальным.