– Миша, я не понимаю, мы что, не летим?
А вот я начинаю кое-что понимать.
Отец. Это все его козни.
Пытаюсь успокоиться, достав телефон, набираю отца, отвечает не сразу, время позднее.
– Ты решил окончательно испортить между нами отношения? Ты вообще в своем уме? Я что, не заслужил отпуска? Немедленно свяжись, с кем там надо и отмени эти нелепые действия.
– Все сказал?
– Нет.
– Я считаю, что все. Так что можешь отправить свою м-м-м-м… девушку одну, она проведет время прекрасно и без тебя. Найдет перед кем раздвигать ноги, а ты займешься ребенком, иначе я вас двоих лишу всех прав – не только родительских.
Дмитрий Борисович отключился, кричать и спорить здесь бесполезно, у отца огромные связи, и перекрыть кислород он может кому угодно. Можно взять машину, но на пересадочный рейс не успеем. Ненавижу, когда все за меня решают, когда дают советы, мне тридцать пять, я сам хозяин своей жизни. Но видимо, на это всем наплевать.
– Миша? Что происходит?
– Небольшая проблема, но я ее решу. Так что ты давай лети, я буду через день, максимум два.
– Но…
– Я скину сообщением номер рейса и вылет.
– Но… Ми…
– Кристина, ты совсем тупая? Не хочешь лететь и ждать меня там, так мы отвезем тебя домой.
Сорвался, потому что накопилось. Девушка всхлипнула, из глаз покатились огромные слезы, точно перегнул палку. Взял ее за плечи, легонько встряхнул, заставляя смотреть в глаза.
– Ты полетишь и дождешься меня там, хорошо?
– Да, хорошо.
– Вот и славно, до встречи.
Чмокнул ее в макушку, забрав свой паспорт, быстро зашагал к выходу, Федор все так же покорно катил уже только мой чемодан. Придется навестить родителя и поговорить с ним еще раз, но держа в себе эмоции, и договориться о перемирии, нас оно так и не берет после смерти мамы. Мы все срываемся друг на друга, виня себя в том, что случилось, хотя каждый из нас был бессилен.
В руках завибрировал телефон, номер скрыт, я даже сбавил шаг в предчувствии чего-то нехорошего.
– Вишневский, слушаю.
– Миша… я… я не хотела… но он меня заставил… я не виновата… я…
– Алиса? Это ты?
– Я… я думала, это шутка… а… он… я…
– Алиса, ты где?
– Я?
– Что случилось? Где ты? Отвечай!
– Миша… прости меня… я честно…
Не могу понять, что у нее с голосом, замер на парковке, прислушиваясь к посторонним шумам, но она всхлипывает и никак не может сказать что-то внятно.
– Успокойся, скажи, где ты и что происходит.
– Не могу больше говорить.
Голос пропал, а вот мое желание придушить ее усилилось. Номер скрыт, отследить его будет очень трудно, время почти полночь, я никуда не улетел, и эта жизнь начинает меня утомлять.