Плащ Энни развевался на ветру словно большой серый флаг, сбивая остатки пламени чародейки. Грох, держась зубами за объёмный капюшон, с булькающим звуком болтался сзади, а Глюк, не решающийся взлететь, на всех парах нёсся следом, и что-то крича, сотрясал землю гулкими тяжёлыми шагами.
Эту картину с самой высокой вершины скалистой стены, с интересом наблюдали две пары глаз…
— Чудесно!
— Ну, что, рассказывай, — расхаживая взад-вперёд перед стоящим во дворе королевского дворца драконом, повествовал правитель Тиандела, — как чародейка оказалась за стеной?
Понурая голова виноватой рептилии, слегка дёрнулась, из ноздрей вырвался клуб пара, сопровождаемый горестным вздохом, и полностью окутав короля Тина, с гулкими хлопками развеялся по ветру. Сурово сведённые брови местного монарха не сулили защитнику чародейки ничего хорошего, разве что долгую и мучительную смерть.
— Так я… — едва набравшись смелости, промямлило животное. — Стратегия у меня такая, понимаете, ваше Величество: будучи лишённой чувства защищённости, моя юная хозяйка в считанные часы сумела разбудить дремавшую в ней магию.
— Ну, это я вижу. Да, что там я?! Теперь о палёном цыплёнке будет знать каждый житель Аду. — пыхтя от злости, правитель осуждающе взирал на Глюка. — Я даже не знаю, как на тебя ругаться! Ты же, не вызываешь ничего, кроме смеха…
Пожав плечами, король Тин взглянул на закопчённого ящера, который стыдливо прикрывался голыми кожаными крыльями. Оставшийся уцелевшим хохолок из трёх белых перьев, нервно подрагивал, напоминая всем присутствующим о некогда богатом драконьем оперении.
— Прошу вашей милости, правитель. Обещаю, что буду исправно исполнять свои обязанности даже в таком непотребном виде. — Печальный взгляд Глюка резко контрастировал с воинственным настроем, с которым прозвучали последние слова.
Эльф, оглядывая пострадавшего защитника, прыснул со смеха.
— Так всё-таки, каким образом наш драгоценный алмаз, который ты клялся защищать, холить и лелеять, скакал по плато на незнакомой нам лошади в неподобающей одежде пещерного дроу? — наигранно грозно спросил он. — Нет, твою заслугу в её ловле, я, конечно, не умаляю… не поймай ты скакуна зубами за хвост, чародейка могла разбиться о скалы, на которые понесло животное. Но следующий твой шаг, честно говоря, обескуражил меня куда больше реакции девушки.
Дракон виновато взглянул на правителя, тяжело вздохнул и снова опустил голову.
— Это да… — вздох Глюка был слышен всем придворным, высыпавшим на улицу в надежде лично увидеть лысого дракона.
— Твой отказ от чародейки не в коем случае не принимается. Будучи последним драконом во всём Аду, ты обязан защищать единственную надежду Тиандела… — отповедь Тина была больше комичной, нежели устрашающей, что красноречиво дополняли смешки, раздающиеся из всех уголков двора.