Вспоминалась мама, когда она была еще молода и здорова. Зимой платили больше, и она покупала ей что-то необычное. Необычной для маленькой Оли могла быть даже какая-то вкусная шоколадка или кока-кола, а если доставались нереально дорогие тут апельсины, то жизнь начинала играть совсем другими красками.
Неожиданно тарелка со звоном ударилась об стол. Перед Олей стоял какой-то странный желтый рис с мясом.
– А есть пиво? Бокальчик.
– Одну минуту.
Конечно же, это сейчас никак не поможет – сначала будет чуть веселее, а потом нудно. Но может быть это позволит часик поспать. Дальше к месту назначения участками будет сплошная гравийка. Будет трясти. Что поделать – дорога в Магадан еще хуже. Иногда по ней совсем не проехать. Официантка принесла пиво и неожиданно уселась напротив.
– Вы не против? Меня Катя зовут.
– Да нет, можете посидеть, – отрешенно ответила Оля, ковыряя свое горячее.
– Я вижу, что у вас что-то случилось.
– Да, я родилась.
Оле не хотелось посвящать в свои проблемы даже совершенно незнакомого ей человека, который никуда это не унесет, но по-женски собеседница ее располагала.
– Вы в Нерюнгри едете?
– Да, еще часов пять, – прихлебнула.
– Я тоже хочу туда уехать.
– А почему не в Якутск?
– Якутск как тюрьма, и там холоднее. В Якутске я родилась, а когда мама умерла, то уехала сюда к ее родителям, чтобы одной не быть. Отца даже не знала. Говорят, где-то в Красноярске обосновался. Совсем успешный по нашим меркам человек.
– Повезло вам, – Оля после слова "мама" даже перестала жевать.
– В чем же?
– Я вот своего отца знала настолько хорошо, что даже и врагу не пожелаю – знать такого отца.
– Давай на ты?
Раз уж разговор завязался, пришлось рассказать про себя вкратце, а про последние дни подробнее – все равно Леше она всего этого не расскажет, а в себе держать не хочется.
– А сколько тебе лет?
– В следующем году двадцать один.
– Мне тоже. А в Нерюнгри надолго?
– В Якутске делать нечего. Думаю, через полгода с Лешей куда-то уедем. На большую землю.
Было заметно, что новая знакомая шокирована такой страшной свежей новостью.
– А почему у тебя на бейдже другое имя?
– Не хочу, чтобы посторонние знали, как меня зовут.
– Но я ведь посторонняя?
– Но что-то в тебе есть.
Бокал опустел быстрее, чем тарелка.
– Еще принести?
– Нет, оно оживит демонов. Не хочу.
– Понимаю.
– Кать, по глазам вижу, что плохо спишь. Когда в последний раз?
– Сегодня, но два часа, а вчера вообще не спала. У бессонницы, как и у алкоголизма, есть один интересный эффект – тебе нужен собеседник, чтобы не оставаться один на один с возбужденным сознанием. Черт пойми что там можно найти.