– Ты чего это… богохульствуешь? – строго спросил он.
– Что, простите? А… да я тут девушек знакомых жду просто, сестер, – начал было оправдываться я.
– А ты, парниша, знаешь хоть, куда пришел? Ты откуда тут такой взялся? – тем же металлическим голосом призвал он меня к ответу.
– Я? Да я это… проездом тут, из Сэйнт-Питерсбурга.
Физиономия черта приняла явно враждебные черты.
– Янки? Да у вас же там своих сатанистов девать некуда, еще и на наш рынок удумали влезть?! – угрожающим уже тоном заговорил он.
Признаюсь, я не сразу понял, что это он имеет в виду, но уловив-таки ход его мыслей, поспешил успокоить:
– Да нет, вы не так меня поняли, я из другого Сэйнт-Питерсбурга, не с флоридщины. С севера.
Здесь его физиономия приобрела настороженный вид.
– Ааа, из того самого… с болот, – облегченно выдохнул он. – Так бы и сказал, а то ишь… из Сэйнт-Питерсбурга он… А чего разоделся тогда клоуном? У нас тут черные цвета в почете, если ты не заметил!
На это обвинение я лишь растерянно пожал плечами. Удивительно мне было слышать такого рода упрек от ряженого гражданина с пластиковыми рогами на голове. Тот, однако, быстро сменив гнев на милость, принялся расспрашивать, как там дела в Питерсбурге; мне как-то показалось даже, что смена его тона обусловлена опасением: а не из тех ли я, случаем, «piterskix», которые прибрали к рукам и его город, да и вообще тяготеют к контролю надо всем на свете. Хотя на вопрос, как там дела в Питерсбурге, отвечать я не взялся, будучи не в силах нести ответ за весь город, когда сам-то, выходит, не способен совладать даже со своими персональными передрягами. Вместо этого я скоренько перевел разговор в волнующее меня русло: где, мол, девчата пропадают?
– А черт их знает, – отвечал мне рогатый. – Копаются сегодня чего-то. Подожди уж их на улице, будь добр!
Я последовал его доброму совету, разворачиваясь к двери. Но кое-что заставило меня замедлить шаг на выходе, где стоял стенд с фотографиями и заголовком «Передовики сатанизма», выполненный в стилистике старорежимных еще традиций. Тогда мне сделалось любопытно, а нет ли там снимков с известными народными избранниками или артистами, что только дополнило бы мои знания о нашей стране, хотя, после хроник «Блатной правды», особых иллюзий уже не питалось и удивляться, казалось, было бы решительно нечему.
А впрочем, я опять ошибался. В жизни всегда есть место и ошибке, и удивлению, особенно когда при столь странных обстоятельствах обнаруживаешь на доске неоднозначного почета фотографию своей бабули – Нины Иоанновны… в обнимку – внимание – с Афиной и Моникой. В ту секунду я испытал множество самых радикальных чувств, трудно поддающихся описанию словом, через мгновения уже вываливаясь в прохладу улицы, дабы освежить помутившуюся голову спасительным воздухом.