Я подошел к этим дверям и смотрел на двери, и на дверях было объявление. Во дворе на скамье сидел человек и я знал, что когда я сорву один из листочков для срыва, он сорвет все объявление. Это его работа. Я прочитал объявление. В нем говорилось о травле насекомых на дому, а на листочках для отрыва была надпись «Уничтожение насекомых!» и телефон. И телефон… Наконец, вернувшись домой, я стал звонить по номеру, два раза ошибившись при наборе круглого циферблата, а на третий раз слушал гудки. Оператор с тонким голосом подобным облаку мучной пыли назвала адрес и время. Вот и настал мой черед, моя смена.
В ночь я решил не спать. Немного прогулялся, проверил адрес, названный оператором. Небольшое двухэтажное строение. Ничего особенного. Вернулся домой, посидел в кресле и посмотрел в окно. Очень сильно хотелось попрощаться с кем-нибудь. Очень сильно хотелось просто набрать случайный номер и сказать ответившему: – Прощай.
Быть может, ответивший затеял бы разговор. Но тогда уж точно стало бы ясно, что ему за это платят.
Рассвет. И от утра не болит голова. Я решил насладиться лесом, одел толстовку, тонкие штаны и лыжную шапку, и пробежал километра четыре на одном дыхании. Прекрасное утро. Потом я сходил в кинотеатр классического кино и посмотрел пару кинолент.
Еще оставалось время, и я посидел в уютном кафе, выпил пива, съел салат с кислой сметаной и умял три котлеты. Это слишком прекрасный день. Забавно. Последний день жизни. И он такой прекрасный.
Три стука. Открыл дворецкий. Ему платят. Платят за фрак и за то, что он моется каждый вечер и каждое утро. В помещении зал и стулья, расставленные кругом.
Такие как я подтягиваются и рассаживаются. Я занял место у окна, но в окно не смотрел. В окне был лишь стальной серый обоссаный забор. Все в сборе. Все пришли и никто не передумал. Интересно, у них был сегодня прекрасный день? Не важно, ведь я даже не успел всмотреться в их лица. И как хорошо, что они не успели всмотреться в мое лицо. Погас свет, и человек хриплым голосом начал говорить о том, что будет после темноты.
Давай уже свои пилюли с ядом. С супер ядом, как говорилось в рекламе Общества. Одна пилюля, и все.
Человек попросил подставить ладони темноте.
Я вдруг вспомнил, как в детском саду нас посадили кругом и начали показывать глобус. – Вот здесь – наша страна. – А где огромный водопад, ведущий в никуда? – Что за вопросы, дитя. Земля круглая!
Воспитателю платили за то, что она это говорила.
Глобус тогда сломался. Раскололся на две части, по ровной пластмассовой линии, ровно там, где был океан. – Вон там! Там водопад! – Тише, дитя. Дети, давайте сыграем в игру, давайте притворимся мертвыми, притворитесь мертвыми, ведь Земля сломалась, а мы ее чиним, а вы пока притворяйтесь, пока мы чиним Землю.