Проснулся. Так запах неубранного лотка кошки будит. Пнул подальше лоток, размазалось содержимое по всей одинокой однокомнатной квартире. Обои ободрал, поточил кулаки на них. Форточку открыл да старался подышать чем-то свежим. Раннее утро. Обычное раннее утро.
Оделся. Спустил себя с лестницы неосторожностью. Обматерил себя после. Вышел во двор, стал выбирать машину. Ржавые жигули соседа сверху, среднедостаточный форд молодоженов, кои женились по залету ветреной невесты. Нет. В куче содранных белых разбросанных объявлений в кирпичном углу из зеленых деревьев. Дождь еще идет. В куче содранных белых разбросанных объявлений в кирпичном углу из зеленых деревьев -старая коричневая волга. Здорово. Стал разбивать окно локтем, локоть стал болеть. Разбил камнем. Чья это машина? Проводки, как в фильмах во всех. Улица пустая. Воскресенье.
Еду. Ехал.
Я помнил ее адрес. Помню, как провожал ее домой после ночных прогулок. Сейчас будто везу ее после очередной. Дождь по стеклу лобовому бьет. И грустно что-то. Так грустно бывает, когда заранее знаешь финал. Но все равно идешь к нему.
Это удовольствие – повседневно страдать. Когда все хорошо – не про моего внутреннего персонажа честь. Это как водка. Кстати, надо было зайти в винный перед тем как машину красть. Тогда был бы какой-то смысл действия. Хотя, это же жизнь. Это же без смысла.
Адрес помнил как свои пальцы на босых ногах. Сиденья в волге мягкие. Колючие от разбитого стекла. Приехал. Стоял и как дебил ждал, когда домофонную дверь откроют те, которые собак выгуливают, когда хозяева спят. Дождался.
Стучал в дверь. Еще раз стучал. Грел ноги друг о друга. Старался вспомнить, был ли у нее поблизости винный. Еще раз стучал. Стучал в дверь. Глазок дверной закрыл ладонью. Ладонь то, кто ее вспомнит?
Открыла сонная. Кошки нет у нее. Животных не любит. Любит кушать их и какать ими. Лицо, кaк и волосы – не выпрямленное, кудрявое. – Поехали, – говорю.
– Ты че приперся?! – отвечает.
Даю по лицу локтем, которое целовал когда-то. Локоть стал болеть. Даю по лицу камнем. Падает. Еду. Дождь едет. Успел заехать в винный при выезде из города. Еду и водка.
Сопит рядом. Любимая с расшибленным лбом. Нос свой маленький как орех напрягает. Чует алкоголь. Пролетают поля. Солнце встает. Небо становится красивым. Выспалось небо то.
Просыпается и она. Кричит, бьет, кусает. Машину кидает из стороны в сторону, а затем и вовсе в кювет. Измазала в слюнях лицо мое. От криков слюни. Вспомнил вкус их, ее.
– Дебил.
И удаляющиеся шаги по щебенке.
Вылез из волги, стал валяться на обочине и смотреть на небо как дебил. Действительно, как дебил.