Его больше нет, а я не знаю как с этим жить.
Глава 25
Глеб. Воспоминания.
А давай сыграем в игру,
Ты сломаешь мне жизнь.
А потом я вырасту,
И нет, не сломаю твою.
Наученный горьким опытом,
И не видящий другого примера.
Я нечаянно отравлю жизнь твоим внукам.
Своим детям.
— Когда ты станешь нормальным!? Когда? — эмоционально кричал молодой мужчина на мальчика четырёх лет. От этих слов ребёнок сжался и стал выглядеть совсем крошечным. Неосознанно или хуже того осознанно этот мужчина давал своему ребёнку установку о том, что он ненормальный, не такой, как надо, неудобный.
Отец отшвырнул от дверцы блестящего автомобиля мальчика и закрыл машину. Ребёнок упал. Мужчина быстрым шагом направился к дому. Мальчик заплакал, но быстро понял, что его не собираются поднимать и успокаивать, вскочил с земли и кинулся за отцом.
— Папа, папа-а-а! — кричал малыш, но отец ни разу не обернулся.
***
Гнетущее, давящее чувство, когда ты не можешь переступить порог собственного дома. Потому что всё твоё тело сковывает страх предстоящей встречей с отцом. Ты словно задыхаешься от его жестокости и полного безучастия и безразличия родной матери.
Я бесконечное количество раз задавал себе один и тот же вопрос: как вышло так, что люди, которые должны были стать крепостью, дарить чувство защищённости в реальности выбивали почву из-под ног и превращали возвращение домой в настоящую каторгу.
Я не был слепым и видел, что может быть по-другому. Видел, как к другим одноклассникам относились их отцы. Слушал их восторженные рассказы об очередных отлично проведённых выходных с родителями, как они дружно катались на лыжах или жарили шашлыки во дворе дома, строили крепость из снега.
Слушал и тихо ненавидел их за то, что они могут быть такими беззаботными, за то, что они могут быть детьми. Я при любой возможности ввязывался в драку с одноклассниками, словно мстил своему отцу, через боль причиняемую другим людям. И каждый раз был жестоко наказан за отвратительное поведение в школе. Замкнутый круг.
***
Злость.
Она отравляет. Застилает глаза, притупляет действительность. Разгоняет пульс, учащает дыхание. Медленно скользит верным ядом по венам и распаляет тело на поступки, о которых потом будешь сожалеть.
Обида.
Она пожирает, точит изнутри и стягивается неприятным комом в горле. Обида позволяет жалеть и оправдывать себя.
Как часто я испытывал то одно, то другое чувство? Не знаю, кажется, всю свою жизнь, сколько себя помню. Злость, обида и ненависть шли рука об руку толкая меня на поступки которым нет оправдания.
Я невротик.
Как говорит мой психотерапевт: признать наличие проблемы это огромный шаг на пути к её решению. Не знаю почему, но эта женщина располагает и вызывает доверие. Азалия выбрала лучшего специалиста. А я решил довериться своей сестре. После смерти отца я находился в ужасном психологическом состоянии, да и авария оставила свой след. Друзья, которые ни разу не позвонили с целью узнать о моём здоровье, а лишь спросить скоро ли я начну появляться на их тусовках. Мать навестившая меня в больнице всего один раз, в её глазах было столько боли и укора, что лучше бы она не приходила. Только Азалия не давала мне окончательно скатиться на самое дно пропасти.