– Да не за что. Ты, Юрий Львович, главное, не робей, к раскладу здешнему привыкнешь быстро. У нас тут хорошо, тихо, покойно, лиман опять же, а главное, люди все как на подбор, славные, умиротворённые. Ну, а если… – он поманил Каганера пальцем и зашептал: – Если кошки заскребут там или что другое, ты обращайся, у Ионыча средство имеется, проверенное. Понял, да?
– Кажется, понял…
– Какой-то ты, Юрий Львович, в себе неуверенный. Ты по профессии кто? Не учёный часом? Есть у нас парочка – замысловатые господа, люблю с ними поспорить, когда время есть.
–Да нет, я по другой части… Разным занимался, долго рассказывать.
– Ну, как знаешь, потом так потом.
Они шли по асфальтированной дорожке между деревьями, и Каганер подмечал вокруг запущенную растресканность, едва прикрытую сиротского пошиба опрятностью и частыми мазками свежей краски. База отдыха “Небо” производила впечатление среднее между провинциальной больницей и гарнизоном, наскоро подчищенным к приезду начальства.
– А где все? – спросил Каганер, тревожно приглядываясь к домикам с верандами.
За всё время пути, а протопали они изрядно, ни души не встретилось им навстречу.
– Так рано же, – откликнулся Ионыч, – спят. Здешний сон крепкий, скоро узнаешь.
– Хорошо бы, – прошептал Каганер. Сильнее всего хотелось ему сейчас лечь и забыться, провалиться в простую и понятную темноту.
– А вот и местные, птахи ранние, гляди, Львович.
Они остановились, пропуская двух дам, вышедших из ближайшего к ним домика.
– Здорово, девушки, – воскликнул сторож, – на лиман, купаться? Утренняя водичка наилучшая, молоко, а не водичка.
Дамы, в одинаковых ситцевых халатах, со свёрнутыми полотенцами, остановились, с интересом разглядывая Каганера.
– Добренькое утро, Ионыч, – сказала одна из дам, – не познакомите с новеньким?
– А вы, девушки, в кино нынче приходите, там и познакомитесь.
– Непременно придём, правда, Ир?
Та лишь хихикнула и помахала Каганеру рукой. “Девушки” удалились, синхронно покачивая бёдрами. “Наконец-то мужик приличный”, – донеслось до него.
– Кино? – спросил Каганер.
– Оно, – подтвердил Ионыч, – приходи вечером в клуб, не пожалеешь.
Прошагав ещё немного, дошли до развилки и остановились.
– Гляди, Львович, направо клуб, налево лиман – не заблудишься. А вот и жилище твоё, номер 217, проходи, располагайся.
Сторож повернулся, явно собираясь уходить. Каганер, волнуясь, ухватил его за край одежды.
– Чего тебе, Львович?
– Я, я не знаю… Мне ничего не объяснят, не расскажут?
Ионыч посмотрел на него внимательно и вздохнул.
– Извини, Львович, пора мне, ворота там без присмотра, а скоро с автобуса народ подтянется, да ещё тех двое, с поезда, небось и стучат уже.