На следующий день Саша приехал в ближайший к поселку город, спросил у прохожих, как найти детдом, пришел туда и сказал, что мама его не кормит, не ходит на родительские собрания, не покупает учебники и даже не знает, западнее или восточнее Москвы находится наш край. В итоге, маму лишили родительских прав, а его поместили в детдом в нашем городе, потому что в том не было мест.
– Я думал, что она не поймет, что я от нее отказался, а она поняла… Стыдно было очень. В глубине души. Но я думал, что вырасту, окончу институт, буду нормально зарабатывать и свожу ее тогда в Париж или еще куда-нибудь, куда она захочет… Объясню, что это просто формальность и на самом деле она по-прежнему моя мама. Была какая-то надежда на то, что она хотя бы когда-нибудь почувствует себя счастливой…Хотя бы чуть-чуть… Хотя бы на мгновение… А сегодня днем мне позвонили и сказали, что она мертва… И… Я не знаю, как с этим дальше жить… Не потому, что буду по ней скучать…. Хотя это, может, тоже, конечно… Просто обидно очень, что все так быстро закончилось, и я теперь не смогу сделать ничего хорошего для нее… Чувствую себя последним подонком… Хочу повеситься, потому что это невыносимо, но не могу, потому что не хочу, чтобы у воспитателей и директора были из-за меня проблемы … Они не виноваты, что моя жизнь – говно, у них тоже есть свои дети и им не нужны лишние возможные проверки и другая головная боль…
В этот момент я в ужасе вспоминаю, что нахожусь на запретном этаже. Я зачем-то крепко беру Сашу за руку (он не сопротивляется), иду прямиком в наш класс и объясняю Марине Николаевне, что это Саша, который писал днем у нас олимпиаду по математике, но у него умерла мама, поэтому он задержался. В этот момент звонит моя мама, говорит, что она скоро будет и просит, чтобы я одевалась сама и выходила. Она встретит меня у калитки, так как у нас вечером еще будут гости и надо торопиться. Я смотрю на Сашу мокрыми от слез глазами, затем – на учительницу, которая пытается успокаивать Сашу. Потерянно отхожу от мальчика, убираю в ранец книгу, забираю со спинки стула пиджак и снова встревоженно смотрю на Сашу. То ли я не хочу остаться без него, то ли боюсь за него, то ли просто хочу спросить, как ему живется в детдоме, но почему-то стесняюсь.
– Спасибо, что выслушала, – тихо говорит Саша, подойдя ко мне и крепко обнимая.
***
В тот вечер я долго не могла уснуть. Перед глазами стояло плачущее лицо подростка в очках и шрамом на лбу в виде молнии. Только сейчас я поняла, что он немного напоминает Гарри Поттера и захотела, чтобы Саша жил у нас. Во что бы то ни стало. Что это было? Жалость? Сочувствие? Глупость? Пресловутое желание сотворить добро по сути чужими – мамиными – руками? Симпатия? Привязанность? Любовь? Жажда приключений и больших перемен? Мечта о старшем брате? Мечта, которой в естественных условиях не суждено было сбыться.