Явлюсь, обвенчанным по праву!
Вина! Настоек! Я ещё
Не стар, мне только сорок восемь!
Холоп, ты допустил просчёт!
Ты перелил! Прощаю – в счёт
Твоей оплаты это бросим.
Эй, Гришка, нам ли тосковать? –
Смеялся захмелевший барин. –
Вы все свободны! Дворня, спать!
А ты, Григорий, будешь ждать!
Вот я Вам! Пьян я, как татарин… –
И захрапевши за столом,
Всё соусом измазав, славно
Расслабившись, большим мешком,
Зарывшись в трапезу лицом,
Он сполз, всё это сделав плавно.
С насмешкой глазом поведя
По причинённому разгрому,
Григорий, прямо походя,
В охапку барина сгребя,
Понёс его в одну из комнат.
Прибрал застолье, как холоп
Порядочный и, как хозяин,
За стол уселся, руку в лоб
Уперши крепко, пил взахлёб
И выл, как волки ночью в стае.
Аришка, тихо у дверей,
В подол вымачивала слёзы –
Так пело сердце «пахарей,
Униженных за так людей»
Всё потерявших – люда прозы.
Вот наступила тишина.
Давно уж ночь, и лишь Аришка
Сидит на кухоньке одна,
Сидит и плачет у окна,
А на полатях дрыхнет Гришка.
* * * * *
в избушке Лесного
Артур
– Чего уж прятаться в лесу,
Пугать людей невинных, будто
Какой ты леший?
Лесной
– Я несу
Свой крест за юную красу,
Украденную мраком лютым.
Чудовищем среди людей,
Врагом всему, и лишь красою
Он увлекается, злодей!
Имеет тех, кто всех милей –
Девиц, что светятся любовью.
Он может образ тот принять,
Что видит у неё во взоре.
Имеет он немую власть,
Но стоит солнцу воссиять
И отразиться в синем море,
Как воплем весь он изойдёт,
Попятясь в тени, если нет их,
Он прахом в землю упадёт –
Он сети зла и грязи плод.
В преданьях, может, слышал ветхих?
Артур
– О ком? Ты имя назови.
Я страх неясный ощущаю,
Как будто холодом в крови –
Рассказ о пройденной любви
Твоей я так воспринимаю.
Лесной
– Любовь не пройдена, о нет.
Забуду ль я когда Эрику?
Которая уж много лет
Ушла из жизни, за рассвет
Назад, туда… А имя крику
Подобно у царя пещер.
Зовут его «Ла-Гном Надууш»!
Артур
– О, небо! Неужели «зверь»
Украл твою невесту?
Лесной
– Верь!
Я сам не верил долго. Чудищ
Хватает в мире, вот беда.
Ещё и этот дань надумал
По миру собирать в рядах
Среди невест. Да так всегда
И было – тишина без шума
Когда терпелась, а? Ну вот
Ты знаешь обо мне немало,
А то, что я такой урод,
Так то от грязи и болот,
Да от потери идеала.
Ну что ты плачешь, мой родной?
Слезами горю не поможешь.
Ты расскажи мне, что с тобой.
Расстроил ли рассказ так мой
Тебя, мой брат, тоску ли точишь,
Али она тебя?
Артур
– Чудно,
Как судьбы наши перекрыты
Чужою волею, одно
Нас различает, как вино
Бывает просто ядовито –
Из ягод волчьих сжатый сок, –
Или отравлено руками,
Но смысл один, один порок…
О, мир, за что ты так жесток