На крышке две пересеченные по центру восьмерки.
– Восемьдесят восемь, как и число командорств ордена, – заметил Барт. – Но это число условно.
Надпись была на внутренней стороне крышки, четко под пересекающимися восьмерками на внешней. Значит, не восьмерки это сплелись, а бесконечности. Так про себя отметил Макс.
Неплохой масштаб.
Макс взял коробочку. Коробочка была черной и на ощупь очень теплой. Одна из тех вещей, которые приятно трогать. Плоская, достаточно большая, в одежде черного бархата. Ордену было в ней привольно. Он лежал в углублении повторяющем его контуры.
– Ничего похожего в моих столкновениях с орденами я не встречал. Коробочки, подушечки, конечно, были всякого рода. Но чтобы с такой любовью и заботой, да еще такими надписями – это в первый раз.
– Ты прав, – надписи-шнадписи – не мальтийская штука, во всяческих госпитальерских притчах мои дешифраторы ничего похожего не нашли, – сказал Виктор.
– М-м-м… понятно. Это все?
Виктор кивнул.
– Мы бы хотели максимально находиться на месте раскопок.
– Максимально с Максимом, – хмыкнул Виктор Борисович.
– Это возможно?
– Возможно всё.
– А лучше бы вам и не выходить из замка, а тем более с бумагами.
– Так и будет, – пообещал Барт, Макс кивнул.
– Будет охрана от непредвиденных ситуаций.
Макс скосился на Барта. Барт потер руки: «Хорошо. Все, как обычно!»
И Виктор продолжил будто вспоминая: «И к вам будет наведываться Марлен, она заинтересовалась проектом. Не обижайте девушку…
Барт обрадовался: «Нам будет веселее!»
– Не понятно, почему вы до сих пор еще здесь? – Виктор строго посмотрел. – Возьмите Марлен с собой, вы же на машине.
Высокую арку охраняли два псевдоегипетских обелиска, словно вросшие в розовую стену. Макс припарковал машину прямо перед входом, там где при Павле были ворота с подъемным механизмом. Их уже встречали – невысокий мужчина в старом засаленном пиджаке.
– Павел Петрович, – представился он. – Директор Фонда друзей Михайловского замка. Меня, как ни странно, зовут так же как и его, – хохотнул он и кивнул неопределенно в сторону замка.
– Кого он имеет ввиду, – шепотом спросил Макс у Барта.
– Императора Павла Первого, – также шепотом ответил американец, и с укоризной добавил: – Стыдно не знать свою историю.
– А много у замка друзей? – спросил Макс директора Фонда.
– Кхе-кхе, – закашлялся он. – Достаточно.
Он ввел их во внутренний двор, который представлял из себя восьмиугольник. И тут же начал восполнять пробелы в образовании Макса, вещая о архитекторах замка.
Барт его тут же прервал:
– Павел Петрович, я знаю эти факты.