Исимуд, наблюдавший за побоищем со стороны, зловеще расхохотался. К этому моменту очнулась Инанна. Видя, что ее верную служанку ждет гибель, она в одно мгновенье сорвала с бедер сетку и подбросила ее вверх. Время для великана замерло. Он застыл на месте, ослабив хватку и беспомощно и злобно мигал сотнями глаз, глядя как в воздухе плавно висит набедренная сетка богини, не давая ему пошевелиться. Как из выбирается Ниншубуру, с громкими хлопками отрывая каждую присоску от своего тела, как воительница подбирает цепь, как медленно она приближается нему, как она накидывает цепь на его голову, нелепо без шеи приделанную к туловищу, и как она сдавливает цепь. Дальше его глаза не могли ничего увидеть, поскольку они разом лопнули и из них вырвалась сотня фонтанов зеленой слизи.
Инанна протянула руку и сетка плавно вернулась к ней, лег подле ее ног. Гладя на Исимуда, она произнесла:
– Законы Ме мои, я их не отдам.
Глаза Исимуда вспыхнули молниями и парус загорелся. В эту же секунду океан заволокло зеленым туманом. Инанна, стоя рядом с огромной Ниншубурой, срывавшей горящий парус, едва различала ее силуэт. Туман вокруг ладьи стал формироваться в некую форму. Форму человеческих лиц. Сотен, тысяч лиц. Они облепили все пространство, окружив ладью со всех сторон. Женские, мужские, детские. Ни одного повторяющегося. Лица шептали: «верни Ме, верни Ме». Инанна только расхохоталась:
– Ты всерьез вздумал запугать меня этим, Исимуд? Я не отдам законы Ме.
– Верни Ме. Верни Ме, – бесконечно повторяли лица единых хором зловещего шепота.
Верная Ниншубуру, погасила пламя, водрузив дырявый парус на место и принялась размахивать цепью. Безрезультатно. Метал свободно проходил сквозь сотканных из тумана лиц, не разгоняя его.
– Верни Ме. Верни МЕ,– в тысячный раз повторяли лица.
– Прекрати Исимуд, – воскликнула Инанна. – Хоть я тебя и не вижу, знаю, что ты рядом. Лучше придумай что-нибудь получше.
От тысячеголосого шепота ее голова наполнилась болью, в ее сознании больше не оставалось места ни для чего кроме этих слов «Верни Ме». Он взглянула на Ниншубуру. Ее защитница уменьшилась в размерах, та держалась руками за голову, а на лице отображалась мука.
– Я не могу это больше слышать, – едва проговорила она и упала без чувств.
Инанна тоже стала терять силы. Ее тело переставало слушаться, а голоса проникали в каждую часть ее божественного сознания. Из последних сил она сняла с шеи гранатовое ожерелье. Камни запульсировали в ее руке. Богиня высоко подняла нить со вспыхивающими ярким светом гранатами. С каждым всполохом красных лучей голоса стихали, сбивался ритм, лица стали терять форму. Туман отступил. Инанна бросилась к Ниншубуру, но та не шевелилась.