– Ты не умеешь прощать.
– Прощать? – хохотнул Никита. – Как будто ты умеешь прощать? Тобой все время двигали обида, злость и ненависть. Ты хоть знаешь, что это такое – прощение? И кто сказал, что надо прощать? Виноватых надо наказывать!
– Тогда ты должен наказать себя, – просто сказала я. – Ведь это ты доверял. Если бы ты не доверял – тебя бы не кинули. Ответственность за твою жизнь ведь на тебе самом! Ты позволил с собой так поступить.
– Все не так просто, девочка, – вздохнул Никита. – Ладно, заболтался я с тобой. Поехал я обратно к ребятам. Или, может, мне остаться?
– Нет. Оставаться не нужно. Уходи.
– Гонишь меня все время. А я ведь всей душой к тебе, – вздохнул картинно.
– Я всех гоню, не переживай. Ты не один такой.
– Тем не менее, в мужика в этого влипла, – поднял палец вверх Никита.
– Ты меня быстро отрезвил. К тому же, не думаю, что это продлилось бы долго. Иди. Я устала и хочу спать. Спасибо за ужин и ром. Завтра не приходи.
– Завтра? Завтра я не в состоянии буду! Ребята девочек заказали. Чао! – сказал Никита, вышел, запер дверь и ушел.
Я поела мясо, сделала несколько глотков рома, закурила, сидя на полу.
– Вот и все, – вслух сказала я. – Очередные мосты сожжены.
Тяжело встала, потушила сигарету, открыла окно нараспашку и легла спать. Утро вечера мудренее, сказала я себе. А трезвое утро наверняка еще более мудренее, хихикнула тут же. И провалилась в сон.
Утро встретило меня головной болью. Я встала, приняла контрастный душ, и стало легче. Снова упала в постель и весь день читала эту книжку из тумбочки. К вечеру голова прошла, но я решила долениться в этот день. Рано легла спать и, конечно же, на следующее утро в пять уже проснулась. Встала и начала снова танцевать.
Никита заезжал все так же через день, привозил еду и свежую одежду.
– Через два дня домой, – сказал он, зайдя сегодня в комнату. – Черт, выглядишь немного паршиво, конечно.
– Спасибо за комплимент, – съязвила я.
– Ничего, пару дней зависнешь в салонах красоты и снова будешь огонь-мотылек.
– Ты все сказал? Иди отсюда. Жду через два дня, – бросила я через плечо, повернувшись к нему спиной.
Никита ушел, а я стала ходить кругами по комнате. Мне казалось, я сидела тут целую вечность, и, честно говоря, немного боялась теперь внешнего мира.
* * *
Через два дня я вышла из этой комнаты. Яркое солнце. Немного осенний воздух. Я вдохнула полной грудью и раскинула руки в стороны.
– Много ли для счастья надо?! – хохотнул Никита. – Теперь ты меня понимаешь, каково это – оказаться на свободе.
– Надеюсь, я никогда не смогу понять твои чувства, – сказала я. – И врагу не пожелаю их познать.