Блин! Ночь всю проспала! Как так?!
А Ариша?!
Подпрыгиваю с кровати, не прикрываясь простыней. От кого? Назар ушёл, а я только время потеряю.
Одеваюсь впопыхах, разыскивая на полу свою одежду. Точнее то, что от неё осталось. Футболка в порядке, что радует. А вот бельё… Шорты… Держу их в руках и не знаю, как поступить. Выйти в них? Трусы-то ладно – практика в узелках у меня есть. А джинсовые шортики? Может, удастся пуговицу пришить?
Ага, и где я найду нитки?! Иголку?
Зло кидаю тряпки на паркет и наступаю на них от злости.
Нормально вообще?! Пропал куда-то. Оставил меня без одежды. И меня одну.
Я теперь выйти не могу!
Громкий стук в дверь ещё пугает до усрачки. Быстро хватаю простынь, оборачиваю низ и приоткрываю дверь, выглядывая в коридор.
Надеюсь, что там стоит Назар с извинительным кофе в стаканчике. Но нет. Взгляд врезается в темноволосую девушку. Я вчера видела её уже – она протирала полы на кухне.
Протягивает мне пакет.
– Доброе утро! Вам просили передать.
Брови сводятся в переносице.
– Кто?
– Назар Таирович.
Одно имя решает всё. Забираю пакет, благодарю девушку и вновь закрываюсь в комнате на замок. Заглядываю в фирменный пакет, обнаруживая в нём белое в чёрный цветочек платье и кружевные чёрные трусики. Достаю, примеряю. Это лучше, чем ходить без трусов и порванной одежде.
Бельё сидит хорошо, как и платье. Даже в груди. Видимо, успел вчера оценить новые размеры после беременности…
Приведя себя в порядок, выбегаю в коридор и первым делом бегу к нам с Женей в комнату.
Как я могла уснуть?! У меня ведь дочь одна! Ей надо завтрак сделать…
Забегаю в комнату и облегчённо выдыхаю. Женя сидит на диване, листает ленту в телефоне, а Ариша кушает с ложечки кашку. При виде меня всё бросает, летит ко мне навстречу, врезаясь в ноги. Обнимаю её, соскучившись.
– Ма! Ты плисла-а-а!
Муки совести теперь сжирают не только из-за того, что меня не было. Но из-за Жени. Он оборачивается, в хорошем настроение с улыбкой на губах.
А я даже не могу прикрыть засосы на шее. Он и так всё видит. Но с виду никак не меняется. Даже внимания не акцентирует.
– Помирились? – спрашивает как-то по-доброму.
Я невольно касаюсь ладонью шеи и прикрываю следы страсти Айдарова.
Блин. Блин. Блин.
Женя, не будь таким идеальным и хорошим.
Перестань.
Почему ты не кричишь, не смотришь с омерзением?
– Прости, – выпаливаю, понимая, что провинилась.
– За что ты извиняешься?
Громко вздыхаю, впервые чувствуя себя такой сволочью.
– Ариш, иди помой ручки, – прошу дочку. Этот разговор не для детских ушек.
Мой Лучик, поняв, что пахнет жареным, срывается с места, бежит в ванную комнату.