Света начала набирать ответ, как вдруг тишину отделения нарушил протяжный стон, от которого у неё по спине пробежал холодок. Звук доносился из палаты коматозницы.
Девушка на секунду застыла, а затем, забыв про телефон, поспешила туда. Крик утих, и в голове глухо стучала барабанная дробь сердца. Света рывком распахнула прикрытую дверь и бросилась к пациентке. Полина лежала на месте, как и положено. Своим обычным, пустым взглядом уставившись в потолок, но лицо…
На лице застыла гримаса, отдаленно напоминающая улыбку, но настолько неестественную, будто кто-то невидимыми нитями натянул мышцы вокруг рта, выставив напоказ оба ряда зубов.
«Нужно сообщить доктору!» – пронеслось в голове. Выйдя через вторую дверь, она подбежала к кабинету врача быстро постучала и, не дожидаясь ответа, заглянула внутрь:
– Борис Сергеевич, извините, там Полина из 13, она кричала, и … ну, в общем, может вы посмотрите!
– Кричала, говоришь? Ну пойдем, глянем на нашу спящую красавицу!
Вскоре они оба стояли у койки пациентки.
– Да, не самое приятное зрелище на ночь. Испугалась?
– Немного, – призналась Света. – Что это с ней?
– Мышечный спазм, вот видишь, кулаки сжались. И шея тоже напряжена, смотри как венки вздулись. Такое бывает. А сокращение голосовых связок могло вызвать звук при дыхании. Уколи ей миорелаксант, мышцы расслабятся и все будет нормально.
Света вышла в манипуляционную и вернулась с набранным шприцем.
– А эти симптомы могут указывать на то, что к ней возвращается сознание?
Медсестра обработала место укола спиртом и медленно начала вводить препарат, стараясь не смотреть на искаженное лицо девушки.
– К сожалению нет, – Борис Сергеевич присел на свободную койку. – Эти симптомы говорят лишь о работе стволового отдела мозга, а большие полушария и кора, отвечающие за высшую нервную деятельность молчат. И скорее всего уже ничего и не скажут.
– Вы думаете, она не очнется?
– Я не знаю, – признался доктор. – Завтра Полина может начать узнавать людей, а может у неё дыхание остановится. Или она еще не один год пролежит, мучая себя и своих родных, а если и очнется, то даже ложку держать не сможет. В другой стране, где к трансплантологии отношение проще, её органы могли бы спасти чью-то жизнь, но наш закон велит поддерживать её организм, и не важно кто что думает по этому поводу.
Света, глядя как лицо Полины приобретает свойственное ему выражение безразличия, невольно подумала: «Может она нас слышит прямо сейчас. Слышит, что никогда не сможет стать нормальным человеком, что её луче пустить на органы, слышит всё и не в силах ничего сделать».