Сколько можно там прятаться?
Он поднял голову, устремляя взгляд в чёрное небо. Скептически вздохнул, не обнаружив на нём ни единой звезды.
Херов город.
Его внимание от пустого неба мгновенно переключилось на шум за спиной. Точнее: на характерный щелчок, который издаёт автомобильная дверь при открытии.
Вышел из своего укрытия, молча наблюдая, как Дина одну за другой, опускает свои ножки на асфальт. Выходит из машины, но за собственным шуршанием не слышит и даже не обращает внимание на то, что позади неё возвышается мужская фигура.
Она хлопнула дверью и, поправив на себе милое и при этом сексуальное платье, развернулась к Марату лицом.
— Долго же ты, — на выдохе произносит парень, радуясь как ребёнок, её долгожданному появлению.
Девушка врезалась в его грудь и тут же отпрянула, почувствовав знакомый запах. Марат ни без удовольствия скользнул плотоядным взглядом по красивому женскому лицу. Успел вытянуть руки, чтобы подхватить Дину, которая от неожиданности потеряла равновесие.
Она вскрикнула, а он едва удержался от того, чтобы закрыть ей рот.
Не кричи! Я же не убивать тебя пришёл...
— Тебе уже лучше? — обжигает её кожу своим дыханием. Ему вот лучше не стало. Совершенно. Тем более сейчас. Когда она впивается пальчиками ему в плечи, и смотрит так, словно Марат её сейчас сожрёт.
Его взгляд против воли соскользнул ниже. Туда, где пряталась небольшая и упругая грудь. Та самая, которой он касался несколько дней назад. Та самая, от совершенства которой ему просто сносило крышу.
— Подонок! — её голос прозвенел в тишине. Кажется, в него она вложила всю кипучую смесь из ярости, ненависти, гнева, растерянности и смущения одновременно. Только Марат уже не особо вдавался в смысл сказанного. В голову ударил её запах. И это даже не духи с нотками пряного имбиря и красного перца. Он почувствовал тончайший аромат грейпфрута и даже... что это? Чёрная смородина? Что за ведьмино зелье?
Но это ни шло ни в какое сравнение с тем запахом, который источало её тело. Её кожа. Блять... в глазах Марата на секунду потемнело. Нежный и настойчивый аромат. Порой ему казалось, что она пахнет дождём.
— Как ты смеешь?! — зашипела, задирая голову и дёрнулась в его руках, — ты... сволочь! У тебя совсем нет граней разумного?! Что ты творишь?! Марат! — пискнула, поняв, наконец, что он даже не слышит её.
Не слышал. Только смотрел. Чувствовал. Пропитывался ею. Каждым движением и каждым колебанием воздуха.
— Убери свои руки! — голос срывался. Но она не кричала. Это было самое настоящее змеиное шипение, — пусти!
Попыталась вывернуться из цепкой хватки, чувствуя, как кожа, стянутая его пальцами, начинает гореть. Выронила ключи от своего автомобиля.