И только у двери его настиг горестный вскрик Кристины:
— Но что же нам делать?
— Сначала попробуйте снять решетки, — ответил дон Федерико.
Потом он ругал себя за этот ответ: ведь не в их власти было снять решетки с окон. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Эту поговорку он тоже знал.
Луговой подъехал на своем внедорожнике ровно в назначенное время. Немедленно со всех сторон сбежались молчаливые тольберговские псы, принялись деловито бегать вокруг машины, обнюхивая колеса и вышедшего Лугового, который весело покрикивал на них и свистел. Псы недовольно поглядывали на него, но продолжали свою проверку. Закончив обследовать машину, они скрылись в лесу.
Дон Федерико вышел, сопровождаемый Леней и Кристиной. Перед тем как сесть в машину, он немного помедлил, повернулся и благословил их. Они стояли как громом пораженные, не зная, что делать, и в это время машина отъехала.
Тольберг уже возвращался на биостанцию, когда увидел едущий навстречу джип Лугового. Проносясь мимо, Луговой махнул ему, и Тольберг посигналил в ответ. «Что он здесь делает? Странно», — думал Тольберг, въезжая в дубраву. Потом он увидел стоящих у входа Леню с Кристиной, заметил их растерянные лица и все понял.
Но лишь в кабинете он с облегчением почувствовал, что бремя свалилось с него. Только сейчас он понял, как иностранец мешал ему, с какой ответственностью было связано его пребывание на биостанции. И ведь вздумал преступать правила, повел себя неадекватно, взялся высказывать какие-то сомнения. Молодежь вот смутил. Да, тяжелая выпала задача, но теперь его здесь нет. Тольберг предчувствовал жалобы, разбирательства, но ему было все равно — он наслаждался освобождением от тяжких пут обязательств.
Он не знал, что события только разворачиваются. Разбирательства на уровне университета начались позже, — а тем же вечером оба аспиранта дружно отказались подчиняться требованию оставаться в помещениях после темноты и потребовали убрать решетки на окнах. Более того, оба высказали намерение в ближайшее же время приступить к натурным исследованиям и наблюдениям выхухоли в природе. Он спорил и кричал на них до хрипоты — но так и не добился согласия соблюдать правила проживания на биостанции. После одиннадцати вечера он зашел в их комнаты — и нашел их пустыми. Он не стал искать их на территории станции, а методично составил протокол нарушения правил, для себя решив, что завтра же, не дожидаясь повторения, попросит их покинуть территорию. Он был взбешен — и одновременно торжествовал. Он выкорчует эту европейскую заразу со своей станции. Он заставит уважать правила.