— Вы говорили, что в вашем монастыре располагается научный центр. Что он изучает?
— Монастыре? Как интересно! — воскликнула Кристина.
Дон Федерико весело кивнул.
— Да, Ла-Рабида имеет прекрасный исследовательский центр, у нас знаменитая библиотека, свое издательство.
— Но какие работы вы публикуете? — спросил Тольберг с некоторым нетерпением.
— Мы делаем бестиарии, — ответил дон Федерико просто.
После этих слов за столом повисла тишина. Все прекратили есть.
— Так это вы их выпускаете? — наконец изумленно спросил Леня с набитым ртом. — Я думал, их где-то в Ватикане печатают.
— Нет, мы сейчас единственные в мире, кто продолжает эту древнюю традицию. Как вы знаете, традиция эта скорее западная, но с недавнего времени мы включили в ареал наших исследований и восточный мир, и даже Африку. Это несколько противоречит первоначальной задумке, но мы делаем поправку на современные условия, ведь Средние века давно ушли в прошлое. Концентрироваться только на европейских животных значит противоречить божественному замыслу, а также принципу инклюзивности.
— Неужели вы теперь и крокодилов включаете в бестиарии? — восторженно спросила Кристина.
— И крокодилов, — серьезно кивнул дон Федерико, — и гамадрилов, и тапиров.
— Вот красота! — воскликнула Кристина.
— О да, это очень красиво, — покивал дон Федерико. — Мы издаем очень красивые фолианты.
— И кто же ваши покупатели? — спросила Кристина.
— В основном университеты и церковные организации, но также много частных коллекционеров.
— Подождите, — проговорил Леня, о чем-то догадавшись, — значит, вы и сюда приехали…
Дон Федерико согласно кивнул.
— Да, — сказал он. — Я составляю бестиарии. Сейчас участвую в работе редакторской группы по расширению Большого европейского бестиария. Последний раз он выходил в 1969 году, а до этого — в 1767-м, в Севилье. Это очень масштабный труд: требуется включить множество животных, о которых раньше считалось, что они ничего не символизируют. Но сейчас принята иная точка зрения: каждое живое существо является символом творения, нужно только правильно истолковать этот символ.
— Ну и что же символизирует выхухоль? — спросил Леня немного насмешливо.
Дон Федерико взглянул на него и ответил:
— Видите ли, о выхухоли ничего не известно. В Европе, по крайней мере. У нас есть всего две русские статьи о ней — и обе очень старые, вышедшие еще до вашей революции. По сути дела, это всего лишь краткие отчеты о наблюдении выхухоли — и в обоих случаях исследователям очень мало удалось разглядеть. Когда я начинал мою работу, я предпринял очень детальный поиск по доступным мне источникам, в том числе русским, — и опять ничего не нашел. Такое впечатление, что выхухоль скрывается, прячет себя. На свете есть еще несколько таких животных, но включить в бестиарий мы решили именно выхухоль — потому что считаем ее идеальным олицетворением смирения, а это высшая добродетель в глазах Господа. Вот поэтому я и приехал.