– Я хотел удостовериться, что она не врёт. Она утверждает, что является твоей дочерью.
– Кто? Ты совсем дебил?
– Не знаю. Здесь дилемма: либо я дебил, либо ты изменял моей мамочке.
– Что значит – «изменял»? Если бы изменял – я бы её бросил. А так – это не измена! Поэтому у меня не может быть незаконнорожденных детей. Такие дети рождаются в любви измены. А так как я не изменял, то и детей у меня быть не может. Ты всё понял?
Сынок потёр подбородок, пытаясь переварить размашистую логику своего родителя:
– В целом – да. Но в этом твоём витиеватом рассуждении – не особо.
– Чего тебе непонятно?
– Мне непонятно, что с ней делать? Если она моя сестра, то я не хотел бы самостоятельно принимать решение о её дальнейшей судьбе.
– Сынок, ты всегда отличался рассудительностью. Но в данном случае нет повода для колебаний. Делай с ней всё, что тебе заблагорассудится. Я даже не хочу выяснять – врёт она, или нет. Скорее всего, врёт. Но это ничего не меняет. У нас не было незаконнорожденных родственников. Пусть их не будет и впредь. Никто не должен путаться под ногами в нашем великом начинании. А теперь, извини, меня ждёт завтрак.
И он, даже не взглянув на меня, ушёл. Отпрыск тщательно облизнул губы, потёр руки и повернулся ко мне:
– Ну, что сестрёнка, поиграем?
И он со всей дури двинул меня кулаком в левый глаз. Я улетела на пол и на какое-то время потеряла любые ощущение реальности. То ли сознание покинуло меня, то ли все мысли от удара вылетели из головы. Но уже через мгновение физические ощущения, что всё происходящее вокруг меня – это не сон, вернулись с довеском. Альбинос подошёл ко мне, нагнулся и, противно улыбаясь, пропел лилейным голоском:
– Больно? А мне не больно? Ладно, я не хотел тебя обидеть. Просто указал твоё место. Не бойся, сегодня ты не умрёшь. Мне скучно одному, и я, наконец, нашёл хоть какое-то нестандартное развлечение. Будешь моей игрушкой. Поиграем?
– Что будем делать? – повторила я вопрос. – У тебя есть план?
– Это была плохая идея, это была плохая идея, это была плохая идея…, – бубнил он фразу, позаимствованную у Стэна.
Испуг парализовал хакера. Губы тряслись. По ним бежали слюни. Возможно, что Уилл со страху ещё и обделался. Я не стала выяснять, так ли это. Мне было не до того. Гангстеры не переставали палить во все стороны, не видя реальной цели. Но вскоре они разберутся, что к чему. И тогда нам несдобровать. Китаянки продолжали в панике носиться по залу. Это подвигло меня к действиям. Ведь внешне мы одеты точно так же, как они. Я поползла вдоль столов по проходу. Но этот компьютерный задрот забился ещё дальше под стол и продолжал вибрировать всеми частями своего субтильного тела. Стол дребезжал вместе с ним. Пришлось вернуться и съездить ему по накрашенному личику. Не помогло. Только третьим ударом я смогла вернуть его в состояние, предполагающее возможность мыслить и действовать. Мы поползли в сторону лифта, на котором спустились в эту преисподнюю. Нам здорово мешали женщины, которые толпами ползали под столами. Выглянув на мгновение, я увидела, что дверцы лифта открылись, и оттуда высыпала ещё одна группа бандитов. Количество пуль, свистевших над нашими головами, значительно возросло.