– Ну что, вонючий засранец? Ты готов к расплате? Хорошо тебе было с моими подругами?
В ответ он засверкал ненавистью ко мне. Пользуясь тем, что моё тело закрыло обзор для альбиноса, я попыталась незаметно развязать ремни, которыми руки Стэна были привязаны к подлокотникам. Но неожиданно белёсая морда маньяка выглянула из-за моего плеча.
– Я так и знал! Думала, что я куплюсь на твой обман? Стерва!
Он замахнулся, но не ударил, а схватил за локоть и потащил за собой. Мы пришли в спальню. Она тоже была огромной. Посреди зала стояла кровать с шёлковым балдахином. Её вполне можно было назвать десятиместной. Хотя таких как Уилл на этой кровати поместилось бы не меньше двадцати.
– А! Какое я себе гнёздышко замастрячил! Жаль, что показывать его можно только избранным.
Одна стена была закрыта тяжёлой портьерой. Видимо, подразумевалось, что там должны располагаться окна. На других висели зеркала и портреты великих людей: Александра Македонского, Юлия Цезаря, Чингисхана, Наполеона и Гитлера. Я сразу поняла закономерность:
– Ты увлекаешься великими завоевателями?
Он ухмыльнулся в ответ:
– Думаешь, что смысл подборки в этом? Нет. Ты ошибаешься. Погоди, я чувствую, что мне надо подкрепиться.
Он присел на прикроватный пуфик и выдвинул ящик тумбочки. Затем достал оттуда металлическую коробочку, в которой был белый порошок. Маленькой ложечкой насыпал дорожку этого порошка на обратную сторону своей ладони и смачно вдохнул белую пыль сначала одной ноздрёй, а затем другой. Я не знаю, что это было такое, но подозреваю, что кокаин. Вытянув нос вверх, он долго осторожно дышал и разминал ноздри пальцами. Затем неожиданно резко повернулся ко мне.
– Будешь?
В ответ я отрицательно помахала рукой.
– Нет, нет! Не хочу! – но поймав его подозрительный и придирчивый взгляд, добавила: – Ты мой наркотик, от которого я просто улетаю. Не хочу вас смешивать.
– Хитрая, – излишне весело осклабился альбинос. – Ну и ладно! Мне больше достанется. Трудно его доставать, в лабораторию тащиться надо, – это он, скорее всего, так пошутил.
Снейк убрал всё на место.
– Только папочке нашему ничего не говори. Он, типа, не знает.
Сказанное его изрядно развеселило. Он схватил меня за локоть и потащил на середину спальни.
– Ты спрашиваешь, кто эти люди, – альбинос провёл рукой по стенам с портретами, – и почему они здесь висят? Нет, Ева, ты ошибаешься. Полководцами они были никудышными. Хотя, нет, – он активно пошкрябал ногтями кончик носа и верхнюю губу, – Македонский, Цезарь и монгол – это великие завоеватели, не проигравшие ни одного сражения. Наполеон и Гитлер – бездари. Они проиграли свои битвы англичанам и американцам. Но не за это я развесил их портреты по своим стенам. Нет! – он приосанился и встал в позу, напоминающую фигуру Муссолини. – Они были первопроходцами великой идеи. Идеи сделать жизнь людей на земле счастливой, безоблачной и справедливой.