— И как это понимать? — спрашиваю я ее.
— Никак, — отвечает она и пожимает плечам.
— Ты что-то хотела сказать своим взглядом, — говорю я ей.
— Ты, должно быть, была хороша.
Сью кладет в рот кусочек макарун и широко улыбается. Когда мы пришли сюда, многоярусный поднос был полон, но сейчас почти пуст, за исключением больших кексов.
Я приоткрываю рот, чтобы ответить, но мне приходится с усилием закрыть его. Судя по тому, как горят мои щеки, я понимаю, что покраснела как свекла. Да, это определенно гордость.
— И что же ты ему сказала? — спрашивает Кэт.
Мне неловко, что я сначала заявила, что занята, а потом сказала «да», указав точное время и место, которое он назвал изначально, поэтому просто перешла к делу.
— Я ответила согласием.
— Ты согласилась на сегодняшнее свидание, которое было назначено сегодня? — спрашивает меня Кэт таким тоном, что кажется, будто от моего ответа зависит чья-то жизнь или смерть.
— Да, — медленно подтверждаю я, а Сью хлопает в ладоши и со смехом откидывает голову назад.
Она создает такой шум, что несколько клиентов в очереди у стойки оборачиваются на нас.
— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Улыбка Сью становится все шире и шире, пока она не замечает последний крошечный кекс.
— Не понимаю.
Я смотрю на них обеих, пытаясь понять, что сделала не так.
— Ты никогда не соглашаешься на свидание в первый же день.
Я поджимаю губы, когда Кэт скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, будто мне это известно лучше.
— Ну, сначала я ему отказала.
Это моя единственная защита. А мне вообще есть до этого дело?
— Но потом ты сказала «да», — уточняет Кэт, и я киваю в ответ.
— Я просто хотела погулять.
Это странное чувство в груди, которое делает меня больной, возвращается. Как будто все это неправильно, и я должна чувствовать себя виноватой из-за произошедшего.
— С незнакомцем!
На этот раз внимание посетителей привлекает Кэт, и я жалею, что не могу просто уйти.
— Ну, не совсем, — перебивает Сью, — они действительно трахались.
— Боже мой, — Кэт обхватывает голову руками и со стоном смотрит вниз.
Ее ответ заставляет меня чувствовать себя полным и абсолютным ничтожеством.
— Просто оставьте меня в покое. Серьезно, — ворчу я и отодвигаю крошечную белую тарелку, ненавидя себя за то, что чувствую. Что мои друзья заставляют меня так себя чувствовать.
— Я никогда не гуляла налево… — у меня перехватывает горло и учащается дыхание.
Отказываюсь, черт побери, плакать прямо сейчас, реветь из-за этого дерьма. И не буду этого делать. Меня не заставят чувствовать себя виноватой. Не больше, чем я сама себя ощущаю.