— Хватит, — отозвалась я.
Ребята убрали бумаги. Затем я вместе с Ирани разыгрывала спектакль. Таня учится магии перед Денисом и Амелией. Они решили нас почтить своим присутствием. Натаниэль решил уйти на охоту вместе с Ивином. Милариэль ушла купаться.
Денис и Амелия наблюдали за моими занятиями. На лице Амелии явно читалось презрение.
— Старайся, старайся, — заметила язвительно она. — Может, чего путное и выйдет из тебя.
Ирани цыкнул на нее. Амелия лишь усмехнулась в ответ. Я же не просто не воспринимала все эти подначки. Слышала в свой адрес и похлеще выражения. Возможно, кто-то подумает, возглавлять отряд легко и просто. На деле нет. Особенно когда ты единственная девушка среди парней. Наслушалась я тогда в свой адрес много чего. Я хотела приносить пользу, нести добро в мир. Рядом со мной находились те, кто разделял мои взгляды на жизнь.
Я сотворила хоровод шаров из воды, земли и огня. Они кружились восьмеркой между мной и Ирани.
— Хорошо, — похвалил Ирани меня. — А теперь попробуй сотворить щит защиты, как я тебе рассказывал.
Занятие продолжалось. Сложного Ирани не требовал, а простые вещи у меня получались сейчас легко. Но так было не всегда, особенно со стихией воды. Возможно, если бы Тень тогда не появился, не взялся учить меня магии фениксов, я долго бы осваивала подход к этой водной стихии. Именно Тень в какой-то мере повлиял на мое мировоззрение на этот мир. Второй, кому удалось это сделать, — Ивин.
Денис не думал уходить, внимательно наблюдая за нами. Можно конечно узнать, о чем думает. Только надо мне это сейчас? Нет, не надо. Отболело уже. Вернусь домой, соберу вещи и уеду к родителям. В Энтерру я смогу потом и сама вернуться.
Я сложила руки вместе, представила там шарик из огня и развела руки. Между ладонями завис огненный шарик. Мысленно раскатала его в лепешку и сформировала сеточку, порезав все так же мысленно на части. Стала плести сетку вокруг себя.
И тут я почувствовала запах жженого сахара. Нос зачесался, чихнула и заклинание, не закрепленное, улетело в сторону.
— Дура, идиотка, — раздалось со стороны Дениса, а я продолжала чихать.
Во рту появился привкус крови. Глаза слезились. Меня схватили за шкирку и рванули на себя, затем уронили на землю и щеку обожгло огнем.
Я открыла глаза от резкой боли и увидела Дениса над собой и занесенную руку для удара.
— Не смей, — прохрипела, я глядя прямо ему в глаза.
— Ты достала меня уже, в печенках сидишь, — холодно отозвался он. — Это пойдет тебе на пользу, чтобы не отсвечивала.
Черт, Фэа еще со мной. И я не ручаюсь, что она станет сидеть тихо и ждать, пока меня ударят. Кулак Дениса, замерший, пока он говорил со мной, пришел в движение.