Князь второй линии повернулся к Тане:
— Причёска Эрды поразила меня, но то, что ты сделала Фиозе… выше всяких похвал!
Как Таня уже знала, в Голубой Дали не приняты причёски. Девушки просто заплетали косу или косы. Поэтому то, что сделала она с волосами Эрды и Фиозы, казалось удивительным и вызывало искреннее восхищение.
— А моя причёска тебе разве не нравится? — спросила Таня и тут же поймала недовольный взгляд князя первой линии.
Руберик и ответить ничего не успел, как Буршан шагнул к ней.
— Видишь ли, Таня… — он взял её под локоть и отвёл в сторону. — Никогда не смей кокетничать при мне с другими мужчинами. — Почти прошипел он, продолжая улыбаться и сжимая её локоть. — Никогда. Слышишь? Никогда! — последнее слово он произнёс раздельно.
Таня с удивлением посмотрела на князя:
— О чём ты?
— Неужели ты не понимаешь, что твой вопрос прозвучал двусмысленно? Ты набивалась на комплемент постороннего мужчины. Это недопустимо! — улыбка сошла с его лица.
— Прости. — Сдержалась Таня от резких слов, хоть они и вертелись у неё на языке. Ей не хотелось затевать ссору перед праздником. Ведь эта ссора могла испортить настроение всем присутствующим, а не только ей одной. — Я просто не знала, что это неприлично в вашем мире. В нашем мире никто бы даже не воспринял это как кокетство. Прости… — повторила она, опустив глаза. Потом снова посмотрела в глаза князю. — Ты просто расскажи мне при удобном случае, как я должна себя вести, чтобы не поставить в неловкое положение тебя и себя.
Буршан, поражённый искренностью слов, а, в большей степени, внезапной покорностью, отпустил её локоть и даже немного растерялся:
— Хорошо. Когда представиться случай, я обязательно расскажу тебе о правилах поведения. А сейчас… ты тоже извини меня…
Он повернулся к своим друзьям и, встретив их напряжённые взгляды, улыбнулся:
— Господа и дамы, вы готовы отправиться на Большую поляну?
— Да, только я отлучусь буквально на минуту. Надо напомнить девушкам кое-что… — сказала Фиоза.
— Мы подождём тебя на улице.
Часть 4 глава 1
Поляна, на которой были зажжены Пять костров, находилась далеко от селения. Таня с Буршаном и Буртом ждали около харуша не только Фиозу, которая немного задержалась, что бы дать указания на кухне, но так же и Руберика с Сатуратом, которые решили дождаться Фиозу в столовой. На Голубую Даль спустились сумерки, поэтому в руках у мужчин, когда они отправились на поляну, были свечи в стеклянных подсвечниках в виде фонариков. Они прошли мимо пастбища и углубились в лес. По дороге к ним присоединились ещё несколько человек, которые тоже шли на гулянье. Таня заметила, что на гулянье мужчины отправлялись без обычных поясов с ножами. Зато за голенищами сапог у них виднелись клинки. Мужчины вспоминали прошлое гулянье у Пяти костров, смеялись и весело рассуждали о том, как проведут нынешний праздник. Как Татьяна поняла ещё из рассказа Эрды, такие праздники проводились раз в месяц и чем-то напоминали ярмарки. Таня наблюдала за Буршаном весь сегодняшний день и сделала очень странный для себя вывод: молодого князя если и не любили, то уважали, это точно. Она видела, как почтительно разговаривали с ним купцы, как раскланивались встречные односельчане. Улыбки были искренними, а слова тёплыми. Даже взрослые мужчины беседовали с ним почтительно. Князь был со всеми вежлив и добродушен. Вот и сейчас, воспоминая какой-то случай, он задорно смеялся, беззлобно подшучивая над Сатуратом. Получалось, что только с ней он вёл себя жёстко. «Так какой же ты на самом деле, Буршан из рода Мирротов? — думала Таня, идя по лесной тропинке и слушая приятный смех своего похитителя. — И если ты со всеми мил, то почему со мной груб? А если со мной груб, тогда зачем я тебе? Своеобразная девочка для битья?»