– Пап? А что с зеркалами? – спросил я, рассматривая новую бутылку, четырёхгранную, как от молдавского коньяка «Квинт». Понимал, что наглею. Всё равно, что если бы папа смастерил в средневековых условиях действующий автомобиль, а я бы доколупался: ну а «Мерседес» – слабо?
– Проблема в амальгаме, – признался он. – Конечно, могу сделать зеркало на стекле, куда лучшем, чем в вашей с Мюи спальне. Но вот отражающий слой…
– Понятно. Пробуй, – я стряхнул с себя маску строгого инспектирующего начальника и обнял его за плечи. – Ты всё очень здорово делаешь, па! Превзошёл мои ожидания. Честно! Я тобой горжусь.
Стоило вернуться домой хотя бы ради того, чтоб увидеть, как он расцвёл. Годами корпел в гараже, огребая только упрёки ма и подколки соседей. Творческой личности одобрение нужно как воздух!
Наконец, получил от мамы подробный финотчёт. Хоть налоги уплачены вперёд оконной сделкой, баланс таков, что могли бы оплатить их живым серебром дважды. При том, что основной капитал не лежит без дела. Дины вложены в рожь, пшеницу, уголь, свеклу, железо, дрожжи, мёд. Серебрушки, полученные от Каруха за долю в грабеже, погоды не сделали. А ещё в бренстве Нимирха пасутся девять десятков голов каросских кхаров, тоже очень не мелкая ценность.
Что-то я упустил в этом списке ништяков… Точно – мёд.
– Мама! Когда липы цвели, ульи ставили?
– Странная прихоть, сын. Но раз ты просил…
Конечно – просил. Сто пятьсот раз. И столько же раз объяснял – надо ради божественной пиявки. Но – «прихоть». У мамы на всё своё видение. Это не лечится.
Короче, дело к ночи. Вторые уже сутки начались, думал идти к роще Веруна на телепорт, чтоб спозаранку скакать в королевский дворец.
Но не факт, что именно завтра с утра там произойдёт что-то важное. Подковёрные игры длятся неделями и месяцами. Короче. Я взял смартфон, заряженный от яблок, и пошёл к специально вырытому сухому колодцу, укрытому крышей от дождя, с лестницей внутри. В правой – телефон, включённый фонариком. В левой – баночка с подношением.
Божественное явление случилось минут через двадцать. Не сомневаюсь, у Подгруна нечто вроде подземного нюха. Во всяком случае, липовый мёд он чует, где бы ни находился.
Присосался к банке как Леонид Ильич к губам Ясира Арафата в старой советской кинохронике. Чмокнул зубастыми лепестками-челюстями и прошёлся ещё – вдруг капелька осталась.
Надо его с мамой познакомить. Она очень любит, когда её угощение вылизывают до крошки. Правда, увидев худобу подземного бога, прописала бы ему свою диету и была бы неумолима: ешь! Хрен бы отмазался.