Я открыл дверь и… стоял, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть чудесное видение.
— Можно войти? Или ты так и будешь держать меня здесь, в коридоре? — спросила Джен.
Повесив плащ на вешалку, она прошла в комнату. Постояла у окна, затем изучила висевшие на стенах знакомые эскизы.
— Я вижу, появилось несколько новых картинок, — сказала она.
— Да, ты права, — подтвердил я, поразившись ее памяти.
На ней было длинное серое платье очень свободного кроя. Черную шляпку с головы не снимала.
Села в кресло и долго молчала.
— Ты слышал новость? На прошлой неделе Френсиса выпустили из тюрьмы, с него сняли все подозрения, — сказала она.
— Да, слышал. И очень этому рад.
— Он пообещал, что сочинит такую замечательную музыку, какую еще никто никогда не сочинял, и посвятит ее своему брату — Майклу.
Я сидел на диване. Кусал губы. Хотел ей о многом сказать. О том, что я восхищаюсь ею. О том, что она — самая прекрасная женщина на Земле, о том, что…
— Выключи свет, — неожиданно попросила Джен.
Я подошел к выключателю, и после щелчка в комнате стало темно. Стоял у стены, смотрел на ее застывший силуэт.
— У меня будет ребенок, Виктор. Твой ребенок, — сказала она спокойно. — Ничего не говори. И не включай, пожалуйста, свет. Я еще не привыкла к свету, я еще в темноте…