- Кстати, у нас радость. Красавчик инспектор снял с нас показания, убедился, что мы нихрена не знаем, и отпустил на волю. Теперь можем гулять по территории свободно.
- Встретишь снова красавчика инспектора, дай ему в морду, чтобы перестал быть красавчиком. Он как идиот Баргасу поверил.
- Заметано.
- Тебе, наверное, пора. Тут же камеры везде. Скоро сюда набегут полинезийские мордовороты и начнут уже твою задницу обсуждать.
- Моя задница к обсуждениям привычна, - философски заметила Сабрина. – Но как скажешь. Оставляю тебя наедине с дырой в полу. Часа через два снова приду, водки принесу. Тебе ведь нужна водка?
- Иди в жопу.
Сабрина скрылась.
И тут в голову пришла такая дикая мысль, что Алина аж подпрыгнула.
- Сабрина, стой!
Та снова заглянула в окошко.
- Чего тебе?
- Есть кое-что, чем ты можешь помочь прямо сейчас, раз вас уже выпустили из клетки. Найди охранника Ли.
- Это мелкого противного китайца что ли?
- Ага. И скажи дословно. «Алина передумала». Пусть приходит сюда.
Сабрина хмуро пожевала губами.
- Не знаю, о чем ты там передумала, но на твоем месте я бы с этим говнюком связываться не стала. У него на роже написано, что он хитрожопый злобный гандон.
- Просто передай, пожалуйста.
- Ладно, раз просишь. Но на всякий случай, когда он сюда заявится, побуду где-нибудь рядом. Вдруг этот хмырь тебя обидит?
- Поверь, этот хмырь не сделает ничего такого, чего бы я не захотела.
- Да? – Сабрина взглянула на нее с сомнением. – Ладно. Тогда пойду искать хмыря.
Она пропала.
Алина шумно выдохнула и с силой взъерошила волосы.
- Блин, - прошептала она про себя. – Что ты делаешь, дура?
4
Сколько он себя помнил, его всегда называли Вонючка Ли.
Отец служил ассенизатором и разъезжал по всем окрестным деревням с бочкой нечистот. Этим запахом были насквозь пропитаны он, его дом, вся семья и даже улица, на которой они жили.
Надо ли говорить, что все встречные и поперечные, знакомые и незнакомые относились к семейке Ли так же, как к той субстанции, которую развозил его отец.
Ли рос вонючим, уродливым и туповатым куском дерьма, но ему хватило мозгов понять про свою жизнь главное. Никто никогда ему ничего просто так не даст. Все придется рвать пальцами и выгрызать зубами.
В первый раз он сел за изнасилование в пятнадцать. Какая-то мимо проходящая фифа сказала подружке что-то про запах, и Ли тут же ударили в голову кровь, моча и сперма. Он выследил фифу, подкараулил в ее же собственном подъезде и жестоко отодрал, раздербанив в кровь обе дыры и выбив зубы. После чего позвонил в дверь ее квартиры, сдал на руки оторопелым родителям этот голый, изуродованный, хнычущий кусок мяса, бывший их дочерью, и посоветовал впредь быть вежливее. На суде выяснилось, что фифа рассуждала о запахе недавно купленных духов, но Ли было без разницы. Он наказывал не людей. Он наказывал весь мир.